В Карелии мужчина остался без сына. Местные органы опеки без его согласия передали ребёнка в приёмную семью. Бывшая жена мужчины не исполняла родительские обязанности, но отцу мальчика передать не захотели.
Алексею Шевченко из Петрозаводска 29 лет. Два года назад он развёлся с женой. Супруги договорились, что Алексей возьмёт на воспитание старшего сына — Максима. А с матерью останется ещё на тот момент не рождённый Богдан.
Всё круто изменилось в январе 2020 года, когда женщину в изрядном подпитии вместе с малышом подобрала на улице полиция. Бывшую супругу Алексея отправили в реабилитационный центр, а малыша — сначала в больницу, а затем в детский дом.
Сказала, что не отец
«В больницу приходила к Богдану только моя мама, так как брат был в отъезде, — рассказывает сестра Алексея Шевченко Надежда Лейтер. — Но ей внука не отдали. Потом Богдана поместили в дом ребёнка. И уже оттуда социальный педагог вышла на связь с моим братом. Она убеждала его в том, чтобы он сделал экспертизу ДНК, чтобы подтвердить отцовство, и только после этого ребёнка ему передадут непосредственно уже на воспитание».
Доказывать отцовство Алексея потребовали потому, что бывшая супруга сообщила в опеку, что он якобы не отец мальчика. И, приняв её слова на веру, специалисты опекунского отдела и решили обязать Алексея Шевченко пройти тест ДНК. Документы, что он приходится отцом Богдану в силу закона и записан в его свидетельстве о рождения, в расчёт не приняли.
«Алексей начал готовить документы в суд. Мы юридически неподкованные и положились на мнение специалиста петрозаводской опеки, — признаётся Надежда. — Как вдруг нам позвонили из опеки Волгограда, чтобы узнать адрес регистрации Богдана, отца и его бабушки».
Так в семье Лейтер-Шевченко узнали, что Богдана уже передали на попечение в волгоградскую приёмную семью. Это повергло Алексея и всю его родню в шок.
Отправили в Волгоград
Оказывается, пока они вели переговоры с опекой, как забрать ребёнка в семью, его судьбу уже решили. Богдана передали на воспитание приёмным родителям и отправили за 2 000 километров от Петрозаводска — в Волгоград.
Поняв, что опека не стремится ему помогать, Алексей немедленно забрал из суда документы на установление отцовства и нанял адвоката.
«Отец узнал о том, что его ребёнок в больнице в феврале. 7 числа он и бабушка Богдана уже обратились в дом ребенка. Это подтверждается биллингами — они звонили социальному педагогу, — рассказывает адвокат Алексея Шевченко Артём Черкасов. — 7 апреля он написал официальное обращение с требованием передать ребенка ему. Но к тому моменту, 19 марта, уже было вынесено постановление о передаче Богдана приёмным родителям. Отец о таком документе не знал. При этом ни он сам, ни бабушка отказа принять ребёнка в свою семью не подписывали».
Но, несмотря на отсутствие этих документов, Богдана решили передать под опеку. Опекуны думали недолго — в тот же день прибыли на самолёте в Петрозаводск и вечером уехали назад. После этого в стране наступил тотальный карантин по коронавирусу.
«Не было никакого знакомства недельного. У нас есть подозрения, что это связано с некими коррупционными действиями. Но это только наши догадки», — признаётся тётя Богдана Надежда Лейтер.
«Допустили ошибочку»
Алексей Шевченко снова подал в суд. Теперь он требует отменить постановление петрозаводской опеки, по которому Богдана передали в приёмную семью. Он не собирается доказывать никому, отец он или нет. По его словам, это не имеет никакого значения.
«Я и подгузники, и кашки — всё это покупал. Потому что я знал — бывшей супруге не хватает денег, — признаётся Алексей. — По большому счёту мне наплевать, кто его отец. Ребёнок — родной брат моего сына. А братья должны расти вместе. 27 июня супругу лишили родительских прав на Максима, который живёт со мной».
Однако теперь вопрос отцовства Алексея решили оспаривать в суде опекуны. Они надеются доказать, что отец по документам не биологический родитель Богдана, а значит, и бабушка вовсе не является бабушкой. И никакого приоритетного права воспитывать внука у неё тоже нет. Да и органы опеки, выходит, поступили правильно — не обязаны были брать ни у неё, ни у якобы биологического папы никакого письменного отказа от ребёнка.
«Если бы от бабушки и от Алексея поступило заявление, что они отказываются принимать Богдана в свою семью, то действия органов опеки были бы законны, потому что вечно в сиротском доме ребёнок находиться не может, — говорит адвокат. — В свою очередь опекуны аргументируют свой иск тем, что с момента расторжения брака между Алексеем и его супругой не прошло 300 дней, а значит, он может и не быть биологическим отцом. Но если кто-то инициирует вопрос о том, чтобы оспорить отцовство, то такой иск должен рассматриваться вместе с тем, чтобы установить и того человека, кто является отцом. Нужно установить, что права отца есть у другого человека. Опекунам закон такое право предоставляет. Но для нас даже неважно, биологический или нет Алексей отец Богдана — он является таковым в силу закона. Если Алексей по каким-то причинам будет сомневаться, он оспорить это может, но у него нет такого желания».
Судебное разбирательство по иску Алексея Шевченко к органам опеки состоится сегодня, 27 августа. А иск от опекунов по оспариванию отцовства Алексея назначен к рассмотрению другому судье завтра. На суд должны явиться и опекуны, и бывшая супруга мужчины, он сам и органы опеки.
«На предварительном заседании адвокат спросил представителя органов опеки: „Вы не отрицаете, что допустили нарушение и не получили отказов от родственников?“, — рассказывает Надежда Лейтер. — В опеке соглашаются и говорят: „Да, допустили ошибочку. Но как же мы теперь заберём его от приёмных родителей? Он ведь их уже называет мамой и папой“. Даже прокуратура вынесла взыскание социальному педагогу, которая должна была взять эти отказы, но на этом все заканчивается. Ребёнка возвращать никто пока не собирается».
«Обстоятельства не являются объективными»
Надежда даже создала в интернете петицию с требованием признать незаконность действий опеки и незамедлительно вернуть ребёнка в семью. Но ответ пока получила только от Уполномоченного по правам ребёнка в Карелии, и тот в социальной сети.
«Обстоятельства, разглашаемые родственниками ребёнка, не являются объективными и в полной мере не соответствуют действительности, — сообщает официальный паблик местного омбудсмена. — Факты, указанные в публикации, были тщательно проверены Уполномоченным, также по ним инициирована прокурорская проверка. По результатам проверки были применены меры прокурорского реагирования.
Что касается биографических фактов членов семьи и последовательности событий, излагаемых в интернете, — они не нашли подтверждения.
Вопрос отмены постановления Администрации Петрозаводского городского округа в настоящее время определятся Петрозаводским городским судом».
Мы разыскали и семью опекунов в Волгограде, но до окончания суда они отказались давать какие-либо комментарии.
Также отказались прокомментировать ситуацию АиФ.ru и в органах опеки и попечительства Петрозаводска.
Вот что они рассказали журналистам местного сетевого издания: «Алексей не интересовался судьбой малыша: не принимал участия в его воспитании, содержании, не оформил ему СНИЛС, медицинский полис и регистрацию по месту жительства, — пишет сетевое издание „Петрозаводск говорит“. — Все это свидетельствует об уклонении от исполнения родительских обязанностей и является основанием для лишения родительских прав».
«Не существует правила, по которому, прежде чем устроить в семью ребёнка, обязаны испросить согласия родственников. Это выдуманная формальность, — говорит адвокат Наталья Карагодина. Она давно сотрудничает с благотворительными организациями как волонтёр и оказывает правовую помощь в вопросах семейного устройства. — Конечно, согласно ст. 123 Семейного кодекса РФ устройство в семью требует сохранения преемственности в воспитании и кровная семья лучшее место для ребенка. Но это и не препятствие к устройству ребенка в семью, лишившегося попечения родителей, как в данном случае. На самом деле органы опеки разыскивают родственников, но нужно понимать, что картина, при которой родственники — отец, тетя или часто бабушка — годами навещают детей без намерения их забрать — очень частая. Ведь и тут ни тетя, ни бабушка не подали письменного заявления о принятии ребёнка в семью».
Наталья Карагодина отмечает, что опекуны имеют право оспорить отцовство и требовать назначения судебно-генетической экспертизы (ДНК). Если суд назначит такую экспертизу, то отец обязан будет на неё явиться, а если откажется — суд имеет право считать факт отцовства неустановленным.
«Срок устройства ребенка — один месяц, — подчёркивает Наталья Карагодина. — Ребёнок был выявлен в январе, отец подал заявление в апреле. Прошло без малого три месяца. Я не вижу уважительных причин, по которым отец не обратился в органы опеки с заявлением и свидетельством о рождении ребенка вовремя».
