В середине марта белый грузовичок в первый раз выехал из Крыма в херсонскую область, в Геническ. Его водитель и спутники своими глазами увидели, как наша ПВО отработала по летящим украинским ракетам.
Тогда дорога получилась длинной по Херсонской области и части Запорожской. С тех пор выездов было уже несколько десятков. Пограничники стали узнавать «странных девчонок». Одна за рулём, иногда ещё одна-две на пассажирских местах. В кузове — собранная гуманитарка. Та самая девушка за рулём — Валерия Петрусевич, многодетная мама, соучредитель благотворительного фонда «Добро мира — Волонтёры Крыма» (крупнейшей в Крыму некоммерческой организации), рассказала нам об этих поездках.
Звонки с угрозами
Наталья Дрёмова, aif.ru: — Валерия, не логичнее было бы взять в сопровождение парней, ведь среди волонтёров есть крепкие мужчины?
Валерия Петрусевич: — Мужчины дольше проходят проверки. А к нам уже привыкли, перестали удивляться, что я за рулём. Очень дружелюбно относятся пограничники. Таможенники — тоже, но у них такая работа, проверить всё обязаны досконально. Каждый раз надо разгрузить машину, открыть все ящики и коробки, показать, что внутри. Когда мы добираемся до границы, к нашему грузовичку собираются все, кто проходит контроль, помогают выгрузиться и загрузиться.
— Как ваши родные относятся к этим поездкам?
— Когда я впервые приехала в Мелитополь, накануне был взорван мост, шёл обстрел блокпостов. Добралась под вечер, пришлось остаться ночевать. И для моей семьи это была самая волнительная ночь: уехала, связи нет — мама исчезла на сутки... Но муж понимает, что по-другому я поступать сейчас не могу. Дети тоже привыкли: «Мама, ты на войну?» — «Да, скоро вернусь!»
— А как скоро получается обернуться?
— Смотря какой маршрут. До Мелитополя можно доехать часов за пять. В Мариуполь в одну сторону — 8–12 часов, поэтому туда едем на несколько дней. На дорогах очень много ям, воронок от снарядов. Сейчас несколько дорог с той стороны закатывают в асфальт, возможно, будет лучше.
Блокпосты, дорогу контролируют наши военные, и я знаю, что с нами ничего не случится. А если будет что-то непредвиденное вроде прорвавшейся украинской диверсионной группы, прилёт чего-то дальнобойного — то неважно, я за рулём или кто-то другой.
— Что вас больше всего удивило во время первой поездки?
— Когда только пересекаешь границу, приходит на телефон сообщение. Что-то вроде: «Русский человек, тут уже погибло множество людей, погибнет ещё больше, возвращайся обратно...» И это психологическое давление напрягает. Потом телефон начинает разрываться от звонков якобы из Австрии, Венгрии, Франции, Великобритании. Отвечать нельзя: скажут какие-нибудь гадости да ещё огромную сумму спишут.
— Какие настроения в Мариуполе?
— Местные хотят спокойствия и стабильности, возможности работать, жить без страха. И Россия как раз это может дать.
Мои украинские знакомые пишут мне о том, как их поразило начало спецоперации: почему, зачем, ведь было ж всё нормально! Но я была в прошлые годы на Украине, видела, что украинцев, по сути, погружали в состояние войны с Россией.
Не так давно в один из крымских интернатов привезли детей с освобождённой территории — их на время сюда отправили родители. Мы узнали, что ребятам нужны канцелярка, настольные игры. Привезли. Они все в столовой. Как раз покушали, встали. Воспитатель напоминает: что теперь надо сказать? Крымские ребята, «старожилы» интерната, конечно, прокричали «спасибо». Детки приезжие вдруг в один голос: «Слава Украине!» Это на автомате, привычно. Детям 5–6 лет...
— Во время ваших поездок вы ожидали негативную реакцию от людей?
— Было неожиданным, что люди, которые пережили обстрелы, потерю жилья, родных, встречали нас с радостью. Понимаете, когда на кону жизнь, человек «откатывается» к сиюминутным нуждам, которые позволят прожить этот день, потом следующий. Еда, вода, укрытие, лекарства... Вот это важно. Когда ты сидишь в подвале, а над тобой разрываются снаряды, о геополитике не рассуждаешь. Мы привезли продукты и лекарства. И нам были рады.
— Что о наших военных рассказывали?
— Только хорошее. Как кадыровцы пайки свои отдавали. У них на одного бойца выделяется еды как на целую семью с детьми — огромный, качественный набор. Рассказывают, как дагестанцы за водой на бронеавтомобилях возили. Как русские солдаты делились едой: брали себе ровно столько, чтобы поесть, остальное, что было, передавали сидящим в подвалах людям.
— Наверное, в такое время и сами люди стремятся друг друга поддерживать?
— В такое время обнажается всё лучшее и всё худшее, что есть в людях. Да, выручали друг друга, держались вместе, делились.
Но и по-другому было. Одна из беженок, которую мы вывозили из Мариуполя, рассказывала, что она с двумя детьми голодала несколько дней. У неё в квартире не было никаких запасов продуктов. Когда в подвале, где собралось примерно на 60 «квадратах» около 200 человек, стали заканчиваться продукты, женщину и её детей перестали кормить. Она же ничего не принесла! Её заставили выйти, пойти по чужим квартирам искать хоть какую-то еду, воду.
Борщ из одуванчиков
— Что ещё при первом посещении Мариуполя поразило?
— Первый раз мы там в мае побывали. Представьте: идёшь по улице, по двору, а на пути ящичек, а на нём написано: «мина». Люди везде такими ящичками накрыли найденные боеприпасы. Мы-то во всём этом не разбираемся, а они предупреждают «понаехавших», неопытных.
Тогда лежали горы полиэтиленовых пакетов... Воды-то не было, канализация не работала. Люди на сиденье унитаза разворачивали пакет... Потом выбрасывали на улицу.
Огромное количество могил во дворах.
Но в следующий приезд было видно, какие перемены произошли. Расчищаются завалы, очень много приехало людей на помощь, слышится говор жителей всех регионов России.
Восстанавливать там нужно многое. И самих мариупольцев больше всего беспокоят зима, восстановление подачи электричества и водоснабжения.
— Расскажите самую позитивную историю, в которой довелось участвовать...
— Мы всегда что-то снимаем во время наших выездов. Конечно, спрашиваем согласия у тех, кто попадает в кадр. В одном из дворов в такой ролик попал дедушка. И когда это видео мы выложили, с нами связались... его родственники! Дедушке больше 80 лет, он жил в районе завода Ильича, на окраине Мариуполя. Когда шли боевые действия, он вместе с соседями спрятался в бомбоубежище. А оттуда украинские солдаты перевезли людей в Драматический театр, который, как потом сообщалось, националисты взорвали.
Дедушка всё это время был с соседкой. Она уцелела и рассказала родным, что он был в Драмтеатре и погиб. А старик выжил после взрыва, и потом его приютили в одном из подвалов, в нескольких кварталах от прежнего дома. Родственники, конечно, не нашли бы его в полумиллионном разрушенном городе — а тут наше видео! Они поехали в Мариуполь и забрали дедушку.
— Одинаково ли относятся ваши друзья и знакомые к тому, что вы делаете?
— Некоторые понимают, что я делаю в нынешней ситуации то, что считаю правильным. Пусть мы и по-разному эту самую ситуацию воспринимаем и оцениваем.
Но наша задача — помогать. Всем...
