...Тёмную сцену пронзает столб света. На высокий дощатый помост выходит босоногий человек в потрёпанном хитоне. Он поднимает глаза вверх, простирает руки к залу и начинает петь. Через пару минут по сценарию рок-оперы «Иисус Христос - суперзвезда» главный герой будет распят, а пока… Пока мягкий баритон поёт про ненасытную жажду жизни.
- Конечно, простой смертный не может сравнивать себя с Сыном Божиим, но каждый раз, когда я исполняю арию Христа, мне кажется, что в последнюю ночь Он молил Отца дать ему ещё немного жизни.
- «Пусть минует меня чаша сия», - просил Иисус в Гефсиманском саду. Я знаю, каково это - находиться на волосок от смерти. Тогда цепляешься за каждый глоток воздуха, - говорит солист Музыкального театра Евгений Мешков. В 15 лет врачи поставили ему страшный диагноз - острый лимфобластный лейкоз, последняя стадия.
У последней черты
За несколько месяцев до приговора врачей Женя Мешков, каратист с чёрным поясом, сломал ногу в трёх местах.
- Такое бывает, - объяснил тренер встревоженным родителям. - Неудачно упал на тренировке. Ничего, организм молодой, кости срастутся быстро.
Гипс сняли только через три месяца. Это потом высокая температура будет держаться неделями, каждое прикосновение - оставлять синяки, а врачи - гадать с диагнозами. А пока всем казалось, что победитель городских и областных соревнований просто переутомился, поэтому так медленно идёт на поправку.
- Если бы о болезни узнали раньше... - вздыхает Женя. - Но никто и подумать не мог, что у меня рак. Когда страшные предположения всё-таки подтвердились, кровь уже на 75% состояла из злокачественных клеток.
Первый курс химиотерапии прошёл удачно, если так можно сказать про облучение, которое вместе с больными клетками поражает и здоровые.
- Однажды просыпаешься, поднимаешь голову, а волосы остаются на подушке. Умываешься, и вместе с водой в раковину смываются ресницы, брови. А ведь мне было всего 15 лет, - вспоминает Женя.
Если бы беды заканчивались только на этом. На очереди был второй курс химиотерапии, который обычно проводят ночью - лекарство дозированно поступает каждый час. Но у Мешкова оказалась тяжёлая аллергия на препарат. К утру тело мальчика было покрыто волдырями. Такие случаи врачи гематологического отделения областной больницы могут пересчитать по пальцам. Продолжать лечение запретили, и Женю отправили домой. Умирать.
Родители не могли спокойно жить, зная, что рядом умирает единственный сын. Мама то и дело срывалась на плач. Отец часами неподвижно просиживал у Жениной постели. На помощь позвали бабушку. Чтобы как-то отвлечь внука, она привезла ему аккордеон.
- Я удивился подарку: ни петь, ни играть я не умел, тогда даже ложку тяжело было держать, не то что инструмент, - говорит парень.
«Чистая кровь»
Семья Мешковых до сих пор с изумлением вспоминает те дни. Умирающий мальчик сутками напролёт лежал в затенённой пустой комнате. Даже солнечные лучи и пыль могли быть опасными. И вдруг Женя попросил принести ему аккордеон. Просто поставить рядом с кроватью. Он часами разглядывал бело-чёрные клавиши, малахитовые кнопки, тугие меха, сжатые в ребристую дорожку. Как звучит та или иная нота? Женя стал приподниматься, выжать получалось всего один звук.
- Тогда я стал через силу есть, чтобы окрепнуть. Мне не терпелось научиться разводить меха, узнать, как устроен инструмент. Потихоньку я стал садиться, просил родителей поставить аккордеон на колени и до изнеможения извлекал из него звуки, - рассказывает Женя.
То ли родные стены помогли, то ли подарок сделал своё дело, но мальчик вдруг пошёл на поправку. А через какое-то время врачи разрешили продолжить лечение. Конечно, болезнь отступила не сразу. Снова началась тяжёлая химиотерапия. Были срывы - когда после гормонов он весил в три раза больше, когда по утрам санитары выносили накрытых простынёй ребят с соседних коек. Несмотря на всё, терапию довели до конца. Тот ад, который пришлось пережить в больничных стенах, не прошёл бесследно. Даже если анализы показывали «чистую кровь», каждый выход на улицу по-прежнему был риском.
Наконец Женя вернулся в свою маленькую комнату. Повесил радиоприёмник, чтобы хоть как-то спастись от страшных мыслей. Искал музыкальные каналы. А потом стал на слух подбирать понравившиеся мелодии, хотя нот толком не знал.
- А ты неплохо подпеваешь, - сказала с удивлением мама, услышав, как поёт сын. Прежде ни особого слуха, ни голоса у него не было.
«Чем ты пожертвовал?»
Как это произошло? Почему мальчик, которого до болезни никогда не тянуло к музыке, вдруг увлёкся аккордеоном? Откуда взялся голос, свободно вытягивающий две октавы? На эти вопросы Женя Мешков до сих пор не знает точных ответов:
- Видимо, музыка была той отдушиной, благодаря которой забывалось пережитое. Я с головой уходил в мир звуков. Там не было боли, страха и бессилия. Только гармония.
Что делать дальше с неожиданным талантом, он не знал. В музыкальную школу поступать было поздно. Для училища искусств не хватало базовых знаний, и всё-таки Женя пошёл туда, чтобы договориться о частных уроках. Но стоило ему только сесть на прослушивании за инструмент, как его взяли на спецкурсы. Помимо игры на фортепиано, педагог заставлял его пропевать каждый звук. Один из таких уроков услышал оперный тенор Валерий Костин. Он буквально за руку отвёл Женю к заведующей отделением по вокалу Маргарите Худовердовой. И его сразу приняли на второй курс. Через год талантливого ученика пригласили в консерваторию, а на четвёртом курсе - в Музыкальный театр. Солистом.
После первой эпизодической роли в опере «Паяцы» были ведущая партия половецкого воина Овлура в опере «Князь Игорь», главная роль в мюзикле «Маугли», победы в международных конкурсах - всего не перечесть. Случайное увлечение когда-то умирающего мальчишки стало профессией, делом жизни.
- Иногда я думаю, что болезнь дала мне больше, чем отняла. Она подарила возможность раз за разом проживать разные судьбы и в то же время рассказывать свою историю. Был период, когда я не хотел даже вспоминать о лейкемии, хотел вычеркнуть её из памяти. Но разве можно забыть людей, которые окружали меня в больнице? Детей с их лысыми головками в марлевых повязках, с такими грустными глазами? Многие не хотят даже представлять себе ту, иную, жизнь, на грани смерти. Но она была…
В 2010 г. народному артисту России Марку Розовскому при постановке спектакля-ревю «Звуки мюзикла», который стал хитом сезона, для нескольких ведущих партий понадобился лирический баритон. Маэстро остановился на моей манере исполнения. И одной из партий спектакля стала сольная партия Христа из рок-оперы. Для меня это больше, чем роль. В заключительном эпизоде к Иисусу вместе с хором обращается Иуда, который спрашивает: «Чем ты пожертвовал ради этой толпы?» И слышит молчание…
Мы знаем, какую цену ему пришлось заплатить. Может, для того, чтобы люди понимали хрупкость жизни? Думаю, у каждого рано или поздно наступает время нести свой крест: недуги, смерть близких или злой рок. Может, нужно просто верить, что этот крест за спиной в один момент может превратиться в крылья?
