Небольшая комнатка и душ в подвале
Обещанного три года ждут? А может 28 лет? Именно столько Жанна Петровна Иванян надеется получить собственную квартиру. Женщине 90 лет, а живёт она в гостинице «Останкино». Те, кто при слове «гостиница» думает об огромной двуспальной кровати и джакузи в номере — переотдыхал на заграничных курортах. Потому что ночует бабушка в небольшой комнатке площадью 17 квадратных метров, а, чтобы принять душ, спускается в подвал.
В Москву Жанна Петровна приехала в 1989 году из Баку, когда там начались беспорядки на этнической почве. Жить в городе армянам стало небезопасно, поэтому она вместе с сестрой и другими людьми села на поезд и под охраной военных отправилась в столицу СССР.
«В Баку жили разнообразные национальности, а вся работа велась на русском языке, поэтому, как эта трагедия произошла и, кто мог поднять волну ненависти, я до сих пор не понимаю. Бегство не было запланированным, так что много вещей с собой не брали. Что я захватила? Одну жакеточку, да пару сменного белья. А всё, что осталось в квартире, досталось новым жильцам. Соседка моей сестры потом рассказывала по телефону, что её (сестры) красивые простыни и наволочки теперь кто-то другой стирает и сушит во дворе.
25 июля поезд прибыл в Москву. Все мы — и молодые люди, и дети, и фронтовики с орденами, первые двое суток ночевали на вокзале. А потом с плакатами, на которых значилось: „Остановите резню в Баку“, вышли на Красную площадь к Кремлю. Нашу делегацию увидел Рыжков. Он же и дал указание всем беженцам собраться на следующий день в гостинице „Москва“. Оттуда уже нас стали распределять по гостиницам и общежитиям, в которых были свободные места. Кого в „Останкино“, кого в „Алтай“, ещё отправляли в „Восток“, „Зарю“ и так далее. Обещали, что это временная мера, и все обязательно получат собственное жильё», — рассказывает Жанна Петровна.
Работала почти до 90 лет
Но «временно» превратилось для бабушки в 28 лет. Однажды ей предлагали переехать в коммуналку, расположенную в микрорайоне Востряково на Западе Москвы, но сначала она не захотела, а потом уже ей отказали. По словам Жанны Петровны, на момент, когда беженцев туда приглашали, район считался санитарно неблагополучным. К тому же, жильё выдавали не постоянное, а временное — на один год. Да и квартиры, в которые должны были заселять, требовали серьёзного ремонта, на который у женщины и её сестры просто не было денег.
«Эти квартиры ещё при Лужкове начали выдавать. Говорили, что жильём обеспечат лишь на год, но, как выяснилось потом, людей в нём прописали и разрешили остаться навсегда. Я сама в коммуналке не была, потому что работала допоздна, туда ездила моя сестра, когда ещё была здорова. Она посмотрела и сказала, что не имеет столько денег, чтобы сделать в ней ремонт, поэтому отказалась. Нам с ней полагались отдельные комнаты. И, в отличие от неё, я свою подпись в документе на отказ не ставила. Но это уже никого не интересовало. Через год после смерти сестры, я отправилась в Востряково, узнать про квартиру. Но мне сказали, что комиссию по делу распустили, и больше этим никто не занимается. Сколько потом я вместе с моими защитниками ни писала мэру и другим ответственным лицам, всегда получала один ответ: „Жильё предназначалось для временного проживания, его не выдают“», — добавляет Жанна Иванян.
В Америку Жанна Петровна тоже не улетела, хоть и приглашали, потому что «патриотка», потому что «хотела жить в своей стране». К тому же, в России у неё была работа. Как только женщина прибыла в Москву, а ей тогда исполнилось 62 года, устроилась в Гаврилов-Яме на должность бухгалтера в одном из учреждений города. Там и трудилась на протяжении семи лет. После развала Советского Союза предприятие закрылось, а она перешла в Центр содействия реформе уголовного правосудия, где проработала ещё 20 лет. На пенсию Жанна Петровна вышла только полтора года назад из-за проблем со здоровьем.
«Как человек, который столько проработал, может остаться без дома? Многие вообще столько не живут, сколько я трудилась! Уже и сестру похоронила, и брата, а сама всё никак не уйду. Наверное, потому, что меня здесь держит эта история с квартирой. Мне бы уже хоть какое-нибудь жильё получить, необязательно в новом доме, подойдёт и коммуналка. Главное, чтобы был свой угол, а рядом находились душ и туалет. И я могла приглашать людей к себе в гости не на час или два, а с ночёвкой», — поделилась пенсионерка.
Но пока это лишь мечты, потому что в очереди на улучшение жилищных условий она стоит под номером 72 000. А переехать к племяннику не может, поскольку живёт он на съёмной квартире, да к тому же с девушкой. Других родственников в Москве у женщины нет.
«Выплачивать 70 тысяч — не буду!»
Долгое время Жанна Петровна жила в гостинице бесплатно, потому что была определена туда государством. Но, начиная с 2006 года, руководство «Останкино» старалось через суд вытребовать с неё деньги за ночлег. В 2017 году ему это удалось. Бутырский суд постановил, что старушка обязана выплатить около 70 000 рублей за коммунальные услуги, которыми она пользовалась на протяжении трёх лет. Но отдавать свои «кровные» бабушка не собирается, считает это решение неправомерным и готовится его обжаловать.
Вот, что она говорит по этому поводу: «Есть правительственный документ, согласно которому меня заселили в „Останкино“. Я была беженцем, а не обычным гостем или командированным человеком. И, так как в гостиницу отправилась не по собственному желанию, а по указанию правительства, то заключать договоры об оплате жилья не могу. Так что выплачивать 70 тысяч — не буду, пусть хоть судебные приставы приходят. Я им скажу, чтобы описывали всё, что хотят, потому что из „моего“ в комнате — только вещи, всё остальное — гостиничное. Боюсь только, что в счёт долга начнут с пенсии не то по 25, не то по 50 процентов снимать».
У директора гостиницы Сергея Липового на этот счёт своё мнение. По его словам, в 2004 году Жанна Петровна Иванян и трое других беженцев, проживающих в «Останкино», получили российское гражданство. Тогда же они утратили статус беженца, а значит и право на бесплатное проживание в номерах.
«Они стали такими же гражданами, как я, читатели и, как многие другие жители нашей страны. А значит, у них помимо прав появились ещё и обязанности, например, оплачивать потребляемые коммунальные услуги и проживание. Тем более, в федеральном законе чётко сказано, что после того, как лицо теряет статус беженца, оно обязано освободить предоставляемое ему помещение. Но мы своих постояльцев не гоним, так как понимаем, что идти им некуда, а просим заключить стандартный договор на легальное проживание в гостинице. Однако все наши попытки наладить с ними контакт ни к чему не приводят. Люди отказываются платить за номера и продолжают всячески спекулировать на том, что они „беженцы“, хотя, на самом деле, уже давно таковыми не являются. Сидят на шее у государства и ведут потребительский образ жизни за счёт организации, комнаты которой занимают», — рассказал Сергей Липовой.
По его словам, в гостиницах и общежитиях северо-восточной префектуры Москвы до сих пор проживает более 1000 семей, бежавших в 89-90-е годы из Баку. «Все они живут примерно одинаково — ни за что не платят, а как только администрация предлагает заключить договор, начинают строчить жалобы во все концы», — добавил директор гостиницы «Останкино».
Утверждение «ни за что не платят» Жанна Петровна считает несправедливым, поскольку с 2012 года она по собственной инициативе ежемесячно переводила на банковский счёт гостиницы по 1000 рублей за коммунальные расходы. Женщина сказала, что, если бы ей объяснили, что сумма слишком маленькая, она бы добавили ещё 500 рублей. Но после суда, в котором не были учтены эти деньги, делать переводы перестала.
Сергей Липовой об этих средствах знает, вот только говорит, что гостиница их не получала. Все платежи банк заблокировал, как «неопознанные», потому что произведены они были без счетов и без договоров.
«Жанна Петровна по своему усмотрению, узнав расчётный счёт гостиницы, без каких-либо документов производила оплату. Всю жизнь она проработала бухгалтером, поэтому, как мне кажется, должна знать такую простую вещь: если приходишь на почту и отправляешь деньги „на деревню дедушке“, то они просто висят в банке на счету неопознанных средств. Теперь и мы с ними сделать ничего не можем, и у неё их вернуть не получается», — заключил Сергей Липовой.
Точка ещё не поставлена
В борьбе с жилищным вопросом Жанне Петровне помогает комитет «Гражданское содействие». По словам его председателя Светланы Ганнушкиной, бабушка не единственная, кто до сих пор не может получить жильё и имеет проблемы с администрацией гостиницы.
"Когда нынешние владельцы гостиницы выкупили здание у государства, они взяли на себя обременение — живущих там беженцев из Баку. В момент сделки вопрос с расселением не был решён, поэтому ответственность за этих постояльцев легла на плечи новых хозяев, которым хотелось поскорее от неё избавиться. Жильцы, в частности Жанна Петровна, и сами бы желали съехать, да только некуда.
Вопрос с расселением бакинцев, которые переехали в Москву в 1989-90 годах, до сих пор не решён. Пара десятков людей ещё занимает две гостиницы и одно общежитие. Раньше их, конечно, было больше. Но некоторым выдали собственное жильё, а других просто варварски выгнали из гостиниц на улицу. Лишь один отель поступил благородно — раздал жильцам деньги, на которые, при некотором дополнении, те смогли купить себе комнату в Москве или квартиру в регионе»,— рассказала Светлана Ганнушкина.
По её словам, проблему с жильём должна решать не гостиница, а государство. Но, по всей видимости, оно просто забыло о существовании беженцев, так что шанс получить квартиру у Жанны Петровны практически нулевой.
«Я считаю, что раз Жанна Петровна так долго проживает в Москве, то и выдавать квартиру ей должны здесь, причём в приоритетном порядке, как инвалиду. Да и жилищный вопрос десятка бакинцев — ничтожен для столицы. И, если уж по-честному, человеку уже 90 лет. Ну, дайте ей квартиру по социальному найму, которая не наследуется и не может приватизироваться. Она же там не будет 100 лет жить», — добавила председатель комитета «Гражданское содействие».
