Ирина Боровова, мама семерых детей, глава ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!»
Мой второй ребёнок, дочка, родилась с серьёзными проблемами сердца. Надо было постоянно наблюдаться у кардиолога. Но, чтобы в поликлинике попасть к этому специалисту, приходилось ждать месяцами. А как выматывал ежегодный сбор одних и тех же справок. Почему нас заставляют год за годом преодолевать эти препоны?
Очень часто льготы, положенные семьям с детьми-инвалидами, приходится выбивать. А во многих странах специалисты сами приходят домой к ребёнку-инвалиду, узнают, что ему требуется. В Германии, например, соцработник может вместо мамочки побыть с ребёнком, разгрузив её на несколько часов. Ведь что такое жизнь мамы, у которой лежачий ребёнок с тяжёлой формой инвалидности? Это каждый день 24 часа в четырёх стенах.
А финансовая сторона? Да, пенсия у детей-инвалидов увеличилась. В Москве она доходит до 32 тыс. руб. – самая высокая в стране! Но это всё уходит на питание, медикаменты, процедуры. А мама, которая день и ночь ухаживает за ребёнком, получает 6 тыс. руб. При этом, если тот же ребёнок-инвалид будет жить в госучреждении, на его содержание выделят из бюджета в десятки раз больше. Где смысл? К счастью, нас услышали. Президент Владимир Путин во время обращения к Федеральному собранию обещал увеличить выплаты родителям, которые осуществляют уход за ребёнком-инвалидом. Но остаётся другая серьёзнейшая проблема – детям-инвалидам нужна постоянная реабилитация, которая не входит в программу ОМС. За неё приходится платить очень большие деньги. Надо как-то менять психологию чиновников, которые пишут законы, отвечают за распределение бюджетных денег. Они ходят в другие поликлиники, им неведомы наши проблемы. Но я верю: у нас получится сделать жизнь наших детей не просто достойной, но и счастливой. В конечном счёте государство – это все мы. И среди нас хороших, душевных людей всё-таки больше. Они и руку протянут, и плечо подставят.
Мнение автора может не совпадать с позицией редации
