Стрельба 20 сентября в ПГНИУ, в результате которой погибли 6 человек, а 28 пострадали, снова подняла вопрос о том, что делать, чтобы подобное больше не повторялось. АиФ.ru поговорил об этом с полковником милиции в отставке, заслуженным юристом России Иваном Соловьевым.
«Никто не хочет брать ответственность на себя»
«Совершение преступления становится возможным благодаря стечению определенных обстоятельств и наличию конкретных причин и условий, — говорит Соловьев. — Одним из таких моментов является защищённость учебных заведений от противоправных посягательств. Много об этом сказано, но воз и ныне там».
По словам бывшего сотрудника правоохранительных органов, сейчас каждое образовательное учреждение решает этот вопрос в меру своих возможностей, осознания степени ответственности и воображения. И очень часто выбор защиты вуза, школы или другого учреждения «соскальзывает» с темы причастных к вопросу структур.
«Никто не хочет брать ответственность на себя. Поэтому надо принимать волевое и где-то даже политическое решение и определять ответственного, — говорит Иван Соловьев. — Кроме того, необходимо оснащать учебные заведения новейшими системами обеспечения безопасности. Там, где они стоят, нет преступных действий: никто не решается. Есть автоматические системы блокировки дверей, оповещения, тревоги, которые могут создать совсем другой уровень защищенности наших детей, когда они находятся на учебе. И здесь, абсолютно уверен, лучше где-то не поставить лишние 100 камер на дороге, но обеспечить безопасный режим в учебных заведениях».
«Пермский университет охраняла фирма, которая работала без лицензии», — пишет издание Readovka. И это примечательно.
Договор с ней был заключен только на два месяца — январь и февраль 2021 года, — однако фирма до сих пор оказывала услуги образовательному учреждению. Фирму дважды хотели привлечь к ответственности за работу без лицензии, но суд отказал. В здании при нападении не сработали ни оповещения, ни сигнализация, и преступник беспрепятственно зашел в университет.
Потребуется создать целую армию
Но чаще всего в школах, которые даже меньше защищены от нападения, чем университет, на посту охраны сидит «баба Маня», а не квалифицированный охранник. У «бабы Мани» не только нет лицензии, но и из оружия разве что ведро да половая тряпка.
«Все зависит от того, кто будет охранять учебные заведения. Если это сотрудники государственных правоохранительных органов, то у них и так есть право на ношение оружия, они проходят все необходимые медицинские и психологические процедуры и тесты, — говорит полковник милиции в отставке Иван Соловьев. — Кроме того, за посягательство на жизнь и здоровье правоохранителей установлена повышенная уголовная ответственность. Если это сотрудники ЧОПов или, например, ведомственная охрана, то мы рискуем создать дополнительные проблемы. А если они ещё и будут вооружены, то вполне могут стать дополнительными объектами посягательства с целью завладения оружием».
Иван Соловьев считает, что современные средства контроля и обеспечения безопасности сводят к минимуму человеческий фактор и значительно оптимизируют количество людей, которые могут быть задействованы для обеспечения безопасности объектов. Потому что если к каждому учебному заведению приставить специализированного охранника, то потребуется создать целую армию. Только школ в России более 42 тысяч, не говоря уже о вузах, колледжах и других учебных заведениях.
«Анализ произошедших случаев никто не провел»
Напавший на университет в Перми Тимур Бекмансуров до происшествия уже говорил однокурсникам, что люди — биомусор, и он их уничтожит. Но студенты не знали, что с этой информацией делать. По мнению бывшего сотрудника правоохранительных органов, действительно до сих пор никто не знает, что делать с такими заявлениями.
«Это ещё один очень важный фактор. Помимо формирования полноценного психологического мониторинга, необходим тщательный анализ уже произошедших случаев с выработкой рекомендаций и алгоритмов действий, — говорит Иван Соловьев. — У нас, к сожалению, уже было несколько таких трагедий, где оружие применялось одиночками-социопатами. Кто-то провел анализ всех случаев, сравнил детали, выяснил причины, вывел некие общие тенденции, дал рекомендации? Похоже, что нет. А надо было бы! Все посмотреть: в каких семьях росли, как учились, что смотрели, как и на что реагировали, что в соцсетях писали, как общались, как готовились, что перед этим делали... Это же важнейшая информация, на основе которой можно вывести общие тенденции, выявить узкие места, понять, как и на что можно реагировать. И дать, наконец, рекомендации подросткам, педагогам, сотрудникам полиции. Всем, кого это касается, объяснить, как и на что надо реагировать».
Комплекс причин, которые надо разбирать прямо сейчас
По мнению Ивана Соловьева, подобные трагедии в России участились из-за комплекса причин, и сегодня подобные акты — очень серьёзная угроза.
«Волшебной таблетки от этой „болезни“ нет. Необходима комплексная „терапия“, — считает полковник милиции в отставке. — Во-первых, контролировать оборот оружия. Ведь чем его больше, тем выше вероятность того, что оно выстрелит. Во-вторых, тщательно проверить процедуру получения разрешения на оружие, а именно критерии медицинского освидетельствования. В-третьих, усилить надзор за оснащением учебных заведений современными системами безопасности и установить государственный орган, ответственный за этот вопрос. В-четвертых, разработать чёткие алгоритмы выявления лиц, склонных к совершению подобных преступлений, и создать отдельное направление психологической поддержки подростков. В-пятых, государству вести более активную и эффективную работу в интернете, а именно блокировать агрессивный и деструктивный контент, вкладывать серьезные средства и усилия в предоставление подросткам альтернативы современному образу жизни и формирование альтернативных направлений развития и деятельности. И, конечно же, родители должны помнить, что до совершеннолетия, согласно нормам Семейного кодекса, именно они несут ответственность за своих детей».
