Напомним, что на скамье подсудимых в Северо-Кавказском военном окружном суде в Ростове-на-Дону 6 человек — анапские предприниматели Карник Асланян, Эдуард Паладьян, Амар Сулоев, Анастас Тильгеров, помощник председателя Ставропольского краевого суда Евгений Александрович и экс-депутат заксобрания Кубани и крупный бизнесмен из Анапы Сергей Зиринов. Следствие обвинило их в бандитизме, однако сами фигуранты дела свою вину не признают, а защита то и дело указывает на массу нарушений в ходе судебного разбирательства и противоречия в доказательной базе, построенной на основе показаний двух «досудебщиков».
Что случилось в зале суда?
В тот день в суде продолжали оглашать показания одного из ключевых свидетелей обвинения — Дмитрия Сапожникова. Присутствующие стали зрителями действа, аналогичного тому, что здесь уже видели немного раньше, когда оглашались показания другого свидетеля — Андрея Мирошникова.
Сапожников, который, по версии следствия, в «банде» был штатным киллером, как и Мирошников, уже осуждён в особом порядке и отбывает наказание. Соответственно, навредить себе показаниями не может.
Но так же, как и Мирошникову, судья сразу же напомнил ему о 51-й статье Конституции РФ, то есть о его праве на молчание. И он — так же, как и Мирошников — после этих слов потерял энтузиазм, сник и замолчал. И далее — тоже по накатанной: решено ограничиться чтением показаний Сапожникова, которые он давал на предварительном следствии. То есть «герои» разные, но действо — точь-в-точь.
Как и в прошлый раз, во время чтения показаний в них обнаружились существенные, по мнению защиты, противоречия. К примеру, из протокола допроса Сапожникова на предварительном следствии следует: для убийств он использовал пистолет Макарова. Однако в обвинительном заключении, как обратила внимание защита, в качестве орудия убийства указан другой пистолет. Есть и другие несоответствия. Вот только задавать вопросы свидетелю, чтобы выяснить, что к чему, судья защите не разрешил.
Если вспомнить «допрос» Мирошникова, который до того, как замолчал, заявлял, что хочет разъяснить, каким образом были получены фигурирующие в деле показания, то подозрения защиты вполне объяснимы. А она считает, что обоих свидетелей заставили говорить то, что нужно было следствию. И молчание их теперь необходимо, чтобы присяжные заседатели получали только ту информацию, которая следствию полезна.
«При допросе Николая Нестеренко и демонстрации на экране показаний Андрея Мирошникова суд позволял обвинению доводить до присяжных сведения, не относящиеся к предмету доказывания по делу и способные вызвать у присяжных предубеждение против обвиняемых. То есть, по сути, перед присяжными лили грязь на подсудимых, основанную на слухах», — заявил адвокат Роман Карпинский.
Тогда же, 9 сентября, на экранах в зале суда продемонстрировали видеозапись проверки показаний на месте, на которой Сапожников показывает, как он стрелял в одну из жертв. Вот тогда-то адвокат Анна Ставицкая обратилась к присяжным: «Обратите внимание и запомните последовательность нанесения выстрелов Садовничьему».
Судья Олег Волков прервал её и посоветовал присяжным не принимать к сведению комментарии адвоката, поскольку в них якобы даётся оценка доказательствам обвинения, которые уже признаны судом допустимыми.
Последовал перерыв на 1,5 часа. А после перерыва, войдя в зал, судья огласил постановление, которым Ставицкая отстраняется от дальнейшего участия в деле. Зал был в шоке. Дело в том, что она — единственный адвокат у Сергея Зиринова, других просто нет.
Пять дней на адвоката
Сама адвокат понимает, что её подзащитный поставлен в очень сложное положение — ему предлагается за 5 дней найти нового защитника. Ибо, как сказал судья, процесс возобновится 15 сентября, и если до этого дня Сергей Зиринов не заключит соглашение с новым защитником, то ему будет предоставлен адвокат по назначению.
Собственно говоря, это и произошло. Новым адвокатом 16 сентября был назначен 78-летний Олег Ткачёв. Он заявил, что ему нужно 4 месяца, чтобы изучить это многотомное дело. На что судья Волков рекомендовал назначенному адвокату изучать материалы дела в свободное от заседаний время…
«Я очень тщательно готовилась к процессу, несколько месяцев. Дело — в 80 томах, в нём много видео- и аудиозаписей, экспертиз, показаний свидетелей. Судья дал моему подзащитному всего 5 дней на то, чтобы найти адвоката и чтобы тот ознакомился с делом. Второе, на мой взгляд, абсолютно невыполнимо. А это означает, что права Зиринова сильно пострадают», — говорит Анна Ставицкая.
Как такое нарушение прав обвиняемого мотивируется в постановлении суда? Там сказано, что адвокат «выражала своё мнение относительно допустимости и достоверности показаний потерпевшего Нестеренко Н. Д., задавала наводящие вопросы, а также путём постановки вопросов потерпевшему пыталась оценить показания последнего, дополняя их своими комментариями». Кроме того, «в ходе оглашения государственным обвинителем протокола предъявления предмета для опознания… создавая предубеждённость у присяжных заседателей к исследуемому доказательству, дискредитируя его, стала утверждать об опознании свидетелем Сапожниковым Д. А. не того автомата…» Наконец, «9 сентября 2015 года в ходе воспроизведения, по ходатайству стороны обвинения, видеозаписи, являющейся приложением к протоколу проверки показаний на месте Сапожникова Д. А. …стала комментировать и оценивать данное доказательство, зарождая сомнения у присяжных».
«Считаю, что эта акция могла быть заранее запланирована, и если не 9 сентября, то в другой день меня обязательно удалили бы из процесса. Это была их цель, и она бы осуществилась в любом случае, — говорит Анна Ставицкая. — Но от наших глаз не укрылось то, что это постановление судья зачитывал дрожащим голосом. Судя по всему, он понимал, что подобное решение будет мной оспорено».
Она действительно собирается подать жалобу на действия судьи Волкова, но вряд ли её рассмотрят оперативно.
«Как показывает практика, решения по таким жалобам выносятся не моментально, а ближе к приговору. Налицо ангажированность суда, который откровенно не хочет всестороннего и объективного рассмотрения дела и установления истины», — поясняет отстранённый от процесса защитник.
Так на что же хотела обратить она внимание присяжных? Вопрос, который вертелся на языке у всех присутствующих, поскольку именно это и стало последней каплей, после которой судья принял своё шокирующее решение.
«Дело в том, что имеется судебно-медицинская экспертиза повреждений Садовничего и те ранения, которые обнаружены у него, не соответствуют тому, что показывал Сапожников на манекене при выходе на место происшествия. Я считаю, что свидетель даёт ложные показания и относительно себя, и в отношении других фигурантов, поэтому он и путается в тех деталях, в которых путаться не должен, если те события имели место», — объяснила адвокат.
Желание расправы?
Одним отстранением от процесса, невзирая на грубое нарушение прав подсудимого, гнев судьи на адвоката не ограничился. Копию постановления он направил в адвокатскую палату, в которой состоит Анна Ставицкая.
«Пока я не видел последнее постановление и не могу дать ему оценку. Также я не был в этом процессе, не слышал судью лично. Я лишь беседовал с адвокатом Ставицкой, и у меня складывается ощущение, что она права, — прокомментировал это член совета Адвокатской палаты Москвы и Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ Юрий Кастанов. — Когда единственного защитника выводят из процесса, это очень плохо для подсудимого. Законодателю нужно обязательно подумать над совершенствованием закона в этой части. В принципе, выводить из дела адвоката, который хорошо знает дело, — это плохо.
Суд сейчас может назначить подсудимому защитника по своему усмотрению. И в процессе появится человек, который с материалами дела незнаком. Ему дадут недостаточный для ознакомления срок. Во всяком случае, я не помню, когда бы давали достаточно времени. А новому адвокату надо ещё ознакомиться с протоколами судебных заседаний, установить контакт с подзащитным…
По отменённой логике
Юрий Кастанов указал на одно несовершенство законодательства. Но было и другое, которое теперь поправлено, вот только в этом процессе поправки ничего не значат.
Мирошников и Сапожников заключили соглашение со следствием, и их дело было выделено в отдельное производство. В таком виде оно передано в суд, где рассматривалось в особом порядке, который не предусматривает какой-либо оценки судом результатов предварительного следствия. Что это значит? Что суд ничто не подвергает сомнению, а потому не проверяет экспертизы, показания свидетелей и прочие доказательства вины. Подсудимый полностью согласен с обвинением — этого достаточно, чтобы суд признал его виновным и назначил срок, который всегда существенно ниже, чем при обычном рассмотрении уголовного дела.
Причём обвинительные приговоры, вынесенные признавшим свою вину (если слушания проходили в особом порядке), являлись преюдиционными для тех, кто её не признал. Это, в свою очередь, означает, что в последующих процессах суд принимал факты, установленные предыдущим судом, без проверки — если обвинительный приговор вступил в силу.
Иногда такая логика была на руку следствию — в делах со множеством фигурантов достаточно было склонить к сделке хотя бы одного обвиняемого, и можно сильно не стараться доказывать вину остальных. Однако теперь такая логика отменена — с 10 июля этого года. Но то, что происходит в Северо-Кавказском военном окружном суде при рассмотрении «дела Зиринова», отсылает почему-то вновь к ней.
Кстати
Когда материал уже был готов к публикации, пришли новости из Ростова-на-Дону. Во время судебного заседания 16 сентября защита подсудимых потребовала отвод судье. По мнению адвокатов, он предвзято относится к подсудимым и открыто поддерживает сторону обвинения, а удалив из процесса Анну Ставицкую, нарушил уголовно-процессуальный кодекс.
Вернувшись из совещательной комнаты, судья Волков отказал в отводе самому себе, так как посчитал его необоснованным…
