Парадоксально, но уже на момент начала войны Ju-87 можно было считать устаревшим. Одно неубирающееся шасси чего стоило! Тем не менее на ход боевых действий он оказал не меньшее влияние, чем советский Ил-2 или американская «Летающая крепость».
«Юнкерс» без Юнкерса
Как только не называли этот немецкий самолет! У нас он был «лаптежником» из-за обтекателей шасси. На Западе пикировщик называли «Штука». Русский язык тут ни при чем, это сокращенное немецкое Sturzkampfflugzeug, то есть «пикирующий боевой самолет». Первый полет первая «Штука» совершила 17 сентября 1935 г.
Любопытно, что немецкий авиаконструктор Хуго Юнкерс, создатель первого в мире цельнометаллического аэроплана и один из основателей «Люфтганзы», к пикировщику своего имени никакого отношения не имел. Нацисты «попросили» Юнкерса с его собственных заводов вскоре после прихода к власти в 1933-м, так что пикировщиком с самого начала занимался Герман Польман, служивший пилотом в Первую мировую войну и позднее окончивший Дрезденский технический университет.
А началось все с того, что в начале 1930-х годов другому ветерану Великой войны, Эрнсту Удету, в США показали пикирующий биплан компании «Кёртисс», который мог бросать бомбы с удивительной точностью. Самолет предназначался для палубной авиации. В отличие от США авианосцев в Германии не было: «Граф Цеппелин» начнут строить лишь в 1936 г., но так и не закончат к концу войны. Поэтому пикировщику придумали сухопутную роль. В начавшейся в 1939 г. войне он должен был поддерживать наступающую пехоту и танки вермахта. По сути, авиации отводилась роль артиллерии, которая вечно не поспевала за «молниеносной войной». Для координации действий к сухопутным войскам прикрепляли передовых авианаводчиков: офицеров люфтваффе с УКВ-радиостанциями.
Дебют «Штуки» произошел в Польскую кампанию. По ее результатам на левую стойку шасси начали монтировать небольшой пропеллер, который, раскручиваясь от набегавшего потока воздуха, издавал душераздирающий вой. Сирену «Штуки» можно услышать во многих советских фильмах о войне. Последний зарубежный фильм с этим звуком на сегодняшний день — «Дюнкерк» Кристофера Нолана.
Лучше всех, пожалуй, про атаку «Юнкерсов» написал советский поэт Юрий Семенович Белаш, прошедший в пехоте от Москвы до Берлина:
«И хлещет вновь по нервам вой и свист.
И снова — ожидание разрыва.
И снова — всплеск огня, земли и дыма.
И снова комья барабанят по спине,
прикрытой только плотной гимнастёркой».
«Штука» против «Марата»
22 июня 1941 г. Гитлер выставил против СССР 273 пикировщика. Именно они прокладывали дорогу немецким танковым и пехотным дивизиям, уходящим все дальше вглубь советской территории. Вот как описывал действие «Штук» против переправы через Волгу в районе Сталинграда осенью 1942 г. старшина-разведчик Иван Федорович Мельников:
«Мы выпустили 250 патронов за полторы-две минуты.
— Ведь я же в него попал, мать его так, — кричал сержант. — Почему он не свалился, сука!
„Юнкерса“ добили 37-миллиметровые зенитки на правом берегу. Самолет врезался в крутой склон и взорвался в сотне метров от крайних домов поселка Светлый Яр. Но все это была ерунда. Еще одна тройка „лаптежников“ пикировала на буксирный пароход с баржей, набитой красноармейцами. Мы снова открыли огонь. Все три самолета, снизившись до пятисот метров, сбросили авиабомбы килограммов по сто каждая. Бомб было много. Большинство угодили в воду, но одна взорвалась в середине корпуса баржи, вторая встряхнула и завалила набок буксирный пароход».
Надо сказать, что «Юнкерс-87» мог с одинаковым успехом действовать против речных барж и против крупных морских кораблей. Ганс-Ульрих Рудель, самый результативный пилот пикирующего бомбардировщика, так описывал налет на Кронштадт, в ходе которого сильно пострадал, но не был потоплен (сел на грунт) советский линкор «Марат»:
«Корабль точно в центре прицела. Мой Ю-87 держится на курсе стабильно, он не шелохнется ни на сантиметр. У меня возникает чувство, что промахнуться невозможно. Затем прямо перед собой я вижу „Марат“, больший, чем жизнь. Матросы бегут по палубе, тащат боеприпасы. Я нажимаю на переключатель бомбосбрасывателя и тяну ручку на себя со всей силы. Смогу ли я еще выйти из пикирования? Я сомневаюсь в этом, потому что я пикирую без тормозов и высота, на которой я сбросил бомбу, не превышала 300 метров. Во время инструктажа командир сказал, что тонная бомба должна быть сброшена с высоты одного километра, поскольку именно на такую высоту полетят осколки и сброс бомбы на меньшей высоте означал бы возможную потерю самолета. Но сейчас я напрочь забыл это — я собираюсь поразить „Марат“. Я тяну ручку на себя со всей силы. Ускорение слишком велико. Я ничего не вижу, перед глазами все чернеет, ощущение, которое я не никогда не испытывал прежде. Я должен выйти из пикирования, если вообще это можно сделать. Зрение еще не вернулось ко мне полностью, когда я слышу возглас Шарновски (стрелок-радист — Ред): „Взрыв!“
Я осматриваюсь. Мы летим над водой над водой на высоте всего 3-4 метров с небольшим креном. Позади нас лежит „Марат“, облако дыма над ним поднимается на высоту полкилометра, очевидно, взорвались орудийные погреба».
Пятикратные перегрузки при выходе из пикирования считались для пилотов «Юнкерсов-87» нормой. Немцы полагали, что их лучше переносят коренастые невысокие мужчины за 30 лет. Руделю, правда, было 25.
При всей своей боевой эффективности «Штука» была неважным летуном. Как ее ни модернизировали, скорость не превышала жалких 370 км/ч. Самолет собирались снять с производства еще в 1941 г. Сняли в результате в 1944-м, так как нечем было заменить. Произведенный в количестве 6500 экземпляров «Юнкерс-87» навсегда остался одним из символов Второй мировой войны.
