Посылаю отрывки из воспоминаний моего дяди Иванова Александра Акимовича, которые он написал по просьбе моего папы. Раны, полученные им на фронте, давали о себе знать до конца его жизни. Он скончался 28 ноября 2001 года. Имел ряд правительственных наград: Орден Отечественной войны и 9 медалей.
Иванова Марина Евгеньевна.
Член Союза литераторов России
Александр Иванов
Воспоминания о Великой Отечественной войне
Я, Иванов Александр Акимович, родился 23 февраля 1926 года в селе Ольхи Можарского района Рязанской области. В 1939 г. окончил неполную среднюю школу. Уехал в Москву, где учился в ремесленном училище № 4. Однако закончить его не удалось. Началась Великая Отечественная война. Нас прикрепили подручными к старым рабочим на 22-й авиационный завод в Филях. Вскоре завод эвакуировался в город Казань, и я вернулся домой в село Польное Ялтуново Рязанской области, где тогда жила моя семья.
В ноябре 1943 г. был призван в Советскую Армию. Мне тогда не было и 18 лет. Проучившись 6 месяцев на командира пулеметного расчета, в начале мая 1944 г. был направлен на фронт.
Путь к фронту
В городе Ровно (Западная Белоруссия) мы сошли с поезда и маршевой ротой отправились к фронту. Дорога была трудной, шли днем и ночью. Фронт тоже продвигался на Запад. Шли упорные бои. Через неделю похода (мы прошли где-то около 300 км) фронт остановился. Требовались свежие силы - резервы – и в людях, и в технике. Это было в Польше, под Сандомиром, куда пришла наша маршевая рота. В основном в ней оказались молодые – 1926 года рождения. Нас распределили по-взводно, по-ротно и т.д.
От марша нужно было отдохнуть. Все дома и сараи в селе заняты военными, переночевать негде, а это уже был май. Я и другие солдаты нашли переполненный подвал и устроились на ночлег.
Утром, проснувшись, увидели движение войск и техники. Спрашиваем: «Что это?» Нам ответили, что началось наступление. В свою часть я больше уже не попал. Взяла меня проезжавшая артиллерийская часть, в которой выбыло много солдат. Меня приняли «ящичным», чтобы подавать снаряды заряжающему.
Первый бой
Мое боевое крещение запомнилось мне на всю жизнь. Противотанковая артиллерия 57-го калибра была выведена на огневые позиции. Немецкие танки пытались прорвать нашу оборону. Я отчетливо видел: по фронту движутся на наши позиции 18 танков. Против них стоял противотанковый полк в 1б стволов.
Первый танк, который был в секторе нашего обстрела, двигался прямо на нас и все более приближался. Я думал: «Почему же не стреляет орудие?» Оказывается, подпускали поближе для уверенного выстрела. Снаряд, который я держал в руках, дрожал, ноги тоже «мандражировали». Было, конечно, страшно. Лязг гусениц многих танков и шум моторов сливались воедино. Подпустив танк поближе, мы, наконец, выстрелили из орудия. Танк загорелся. Потом подбили еще один танк. Он встал.
По фронту то там, то сям горели остановленные немецкие танки. За танками была немецкая пехота. Наше настроение поднялось. Видя безрезультатность своего наступления, пехота и танки начали отступать.
Так закончилось мое боевое крещение, а ведь мне было тогда чуть более 18 лет. Стал постепенно привыкать к фронтовой жизни и побеждать в себе страх.
Первая награда
Осенью 1944 г. на Сандомирском плацдарме сложилась неблагоприятная ситуация. Немцы вклинились в нашу оборону и мешали продвижению наших частей. Командование решило выровнять линию фронта, а резервов не хватало. Тогда было решено собрать из разных частей сводный батальон, в который попал и я. Задача нам ставилась такая: выбить немцев с их позиций, перейти в наступление и у ближнего села (не помню его названия) занять оборону до подхода наших частей, а затем, если останемся живы, вернуться в свои части.
Ночью мы подошли к немецким позициям на расстояние в 250-300 метров. Это была дамба у реки Висла. Окопались и ждали сигнала к наступлению. Нам были приданы 2 орудия и миномет «Андрюша» (так его прозвали). Утром «заговорила» наша артиллерия и дала залп по немецким позициям. Потом должен сделать залп миномет: это было сигналом к атаке. Когда мы кинулись в атаку с криком «УРА!», немцы открыли шквальный огонь. Командир наш – ст. лейтенант - был тут же убит. Командование взял на себя ст. сержант. Забросав гранатами окопы противника, мы бросились в бой. Я выстрелил на ходу из карабина, но гильза осталась в патроннике. Видя безвыходность своего положения, я все же не растерялся и схватил автомат у убитого товарища. Немецкие позиции были заняты. Но при наступлении взвод потерял больше половины своего состава, и мы вынуждены были остановиться.
Немцы, убедившись, что нас мало, перешли в контрнаступление. Мы, как могли, сдерживали их натиск. Боеприпасы у нас были на исходе. Вдруг слышим сзади себя крики «Ура!» Нам показалось, что это власовцы и бендеровцы, которые орудовали в тылу наших частей. Мы заняли круговую оборону, но наши подозрения оказались напрасными. Это была наша маршевая рота, которую командование ждало. Она опрокинула немцев и преследовала их до той самой деревни, у которой мы должны были остановиться.
За тот бой я был удостоен награды – медали «За отвагу». Однако медаль получил не в том же, 1944 году, а лишь спустя 51 год – к 50-летию Великой Победы. Нашел меня координационный центр наград, который возглавлял подполковник в отставке Галутин Зиновий Вениаминович. Награду мне вручили в торжественной обстановке на сцене Большого театра перед представлением оперы. В зале сидели мои сверстники – 1926 года рождения, призванные в 1943 г. Это торжественное событие запомнится мне на всю оставшуюся жизнь.
В окружении
Наш истребительно-противотанковый полк придавался 1-му Украинскому фронту. Ежедневно к ночи мы меняли свои позиции. Была трудная, изнурительная работа. Требовалось вручную перевозить орудие, носить ящики со снарядами, рыть огневую позицию для орудия и окопы для себя, ходы сообщения и нишу для снарядов. Это занимало почти всю ночь. Не знаю, сколько кубометров этой земли мы перекопали, - не счесть!
Однажды при одном таком перемещении по фронту мы оказались в кольце немецких войск. Попала в окружение не только наша часть, попали и пехотные подразделения. Немцы без шума пропустили нас и захлопнули за нами «дверь». Огонь они вели со всех сторон.
Чтобы легче везти орудие, меня заставили обнять его ствол – как противовес. Но ребята-то за щитом, а я болтаюсь на стволе! Пули и осколки летели со всех сторон. Стояла задача – выйти с боем из окружения. Пехота вела бой из стрелкового оружия, а мы спасали технику.
Прорвав кольцо окружения, мы вывели свою часть без потерь.
Ранение
Как-то на одном из участков фронта (Сандомирский плацдарм) немцы предприняли попытку прорвать нашу оборону. Они бросили против нас много танков и пехоты. Бой завязался неравный. Наше орудие при стрельбе не имело успеха в отражении атаки. Танки подступали все ближе к нашим позициям. И вот сзади нашего орудия вдруг прогремел взрыв. В результате – больше половины нашего орудийного расчета получили ранения. Ранило и меня – в ноги и грудь. Но мы не уходили с поля боя. Атака немцев все-таки была отражена.
После боя я был направлен в госпиталь, где пролежал 21 день. Ранение оказалось сравнительно легким.
После лечения меня отправили в 45-й запасной артиллерийский полк, а оттуда я попал на ускоренные курсы шоферов. Получив водительские права, мы были посланы в 324-й батальон, где занялись подвозкой боеприпасов и продовольствия фронту.
Окончание войны
В конце войны я участвовал в Висло-Одерской операции и во взятии Берлина, за что имею награды: медаль «За взятие Берлина» и медаль «За Победу в Великой Отечественной войне». Награжден также орденом «Отечественная война» II степени.
В начале мая 1945 года Великая Отечественная война закончилась. Я работал в городе Берлине на автомашине от комендатуры, куда жители приносили и сдавали разные боеприпасы, мины и другое. Все это мы увозили за город, в лес и там подрывали.
20 мая 1945 г. наш автобатальон был отправлен в Россию и расформирован. А осенью 1945 г. нас снова направили в Германию, где я прослужил в городе Котбусе до ноября 1950 г. После этого был, наконец, демобилизован.
В Горках Ленинских, где мы жили с родителями, в конце октября 1951 г. ночью, когда мы спали, произошел пожар. Мы еле спаслись. Сгорело все имущество. Часть наград и документы тоже погибли. Не сохранилось и фотографий военных лет. Лишь некоторые из них вернули мне родственники, которым в свое время я посылал их с фронта…
Смотрите также: Штурмовавшего Рейхстаг Николая Михайловича Беляева в Германии чтут больше, чем в России →
