Августу в отечественной истории выпадает незавидная роль. На памяти многих — путч, приведший к развалу СССР 19 августа 1991 г. Или дефолт 17 августа 1998 г. Но по праву самым чёрным днём этого месяца должно стать 25 число. Именно в этот день под угрозу было поставлено само существование России как таковой. Потому что 25 августа 1604 г. в поход на Москву выступил Лжедмитрий I.
По какой-то загадочной причине о реальных последствиях того эпизода сейчас не принято говорить. Однако в результате вспыхнувшей по милости этого человека Смуты Российское государство попросту прекратило быть. Вместо некогда сильной и богатой страны, угрожающей соседям, всего лишь через 10 лет после начала похода Лжедмитрия в наличии было натуральное Дикое Поле, где хозяйничали поляки, литвины, шведы, а также невообразимое число наёмников и «вольных казаков» самого мутного происхождения. Особенно старались так называемые «окраинные» или, чаще, «украинные люди»- откровенные бандиты с юго-западных рубежей тогдашней Руси, а также с Киевщины и с Черниговщины. Пьяные от крови и безнаказанности, они творили такое, что 80% всех пахотных земель пришли в запустение — люди попросту были уничтожены или разбежались. Маленький эпизод: один такой атаман, Михаил Баловень, развлекался тем, что «засыпал крестьянам пороху и в рот, и в уши и поджигал». На его совести более 6 тысяч загубленных душ. А было таких атаманов без счёта.
Ответственность за этот мрак, ужас и кошмар принято возлагать лично на Лжедмитрия — «самозванца Гришку Отрепьева». А также на Польшу, которая, дескать, целенаправленно расшатывала Российское государство и чуть ли не силком выпихнула Лжедмитрия на покорение своего опасного соседа.
В действительности говорить о тогдашней Польше как о какой-то единой силе нельзя. Значительная часть польских магнатов настоящей, большой и серьёзной войны с Россией боялась и не хотела. Более того — Великий канцлер коронный (министр внешней политики) и одновременно Великий гетман коронный (военный министр) Польши Ян Замойский прямо называл Лжедмитрия самозванцем. Сам король Сигизмунд III колебался, и, по существу, не высказался ни за, ни против авантюры Лжедмитрия.
Поддержали его в Польше только две силы. Папский нунций Рангони, который спал и видел, что Россия станет католической. И магнат Юрий Мнишек, преследовавший корыстные интересы — в случае успеха лично ему была обещана вся Черниговская земля, а его дочери Марине Мнишек — Новгород и Псков. Причём не как-нибудь, а в вечное владение с правом наследования.
Знаменитый гангстер Аль Капоне говорил: «Добрым словом и револьвером можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом». Если подходить к организации похода Лжедмитрия с этой меркой, то католическая церковь могла предоставить самозванцу только «доброе слово». Подкреплённое, правда, годовым содержанием в 40 тысяч злотых. И которые у самозванца разлетелись за месяц.
Нечто похожее на «револьвер» дал Юрий Мнишек. Его стараниями Лжедмитрий к началу похода сумел нанять 580 гусар и 500 человек пехоты. Для того, чтобы напасть даже на захудалый приграничный городок этого было явно недостаточно — русские просто рассмеялись бы со стен при виде такого «грозного» войска и разогнали бы его картечью.
Помощь пришла с неожиданной стороны. К Лжедмитрию присоединились казаки. 2000 украинских и 1500 донских, которым самозванец тут же даровал своё «царское» знамя — красный прапор и чёрным двуглавым орлом посередине. Только после этого войско, более чем на две трети состоявшее из «украинных людей», рискнуло выйти в поход.
Который, к слову, не раз мог заглохнуть ещё на территории Польши. Самозванец шёл через Киев в общем направлении к Путивлю. Так вот. Киевский воевода Василий Острожский, поляк по подданству, русский по происхождению и православный по вере, весьма энергично ставил самозванцу палки в колёса. Чтобы пресечь его сношения с донскими казаками, вывел в поле свои войска, перекрывшие дороги от Запорожья на Дон. Его сын, Януш Острожский, пошёл ещё дальше и полностью сорвал Лжедмитрию переправу через Днепр, велев угнать и спрятать все без исключения суда и паромы на несколько дней пути вокруг Киева.
О степени подготовленности войска Лжедмитрия, а также о его личных организаторских и полководческих талантов говорит тот факт, что его силы стояли у Днепра две недели, не зная, что предпринять, и что делать дальше. Сам Лжедмитрий пал духом и уже подумывал над тем, чтобы свернуть поход, не задавшийся с самого начала.
О том, что было дальше, рассказывает сам Лжедмитрий в грамоте, подписанной уже после того, как переправа всё-таки состоялась: «Для перевозу войска нашего через реку Днепр тые же мещане киевские коштом и накладом своим перевоз зготоваше». То есть жители Киева — обычные киевские мужики-селюки — наплевав на распоряжения своего воеводы, оказали самозванцу неоценимую помощь, переправив его через Днепр. А некоторые даже влились в его войско в надежде пограбить богатых «москалей». Поначалу им это даже удалось. Но вот как один из них, киевский купчик Богдан Балыка, писал 8 лет спустя о своих успехах в Москве, осаждённой русским ополчением князя Пожарского: «Мышь по золотому куповали, за кошку давали 8 золотых, за пса давали 15 золотых, и того было трудно достать. Голову чоловечую куповали за 3 золотых, за ногу чоловечую, без мяса, только костки, давали 2 золотых. За четвёртую часть стегна (ягодицы) чоловечого давали 5 золотых...».
