Из воспоминаний Сурена Мирзояна:
«Навсегда запомнился мне день 19 июля 1942 года. Знойное солнце безжалостно жгло донские степи. Земля накалялась от неистового огненного смерча, от разрывов бомб. Казалось, ничто не выдержит этот ураганный шквал.
В тот день на наш участок фронта хлынул невиданный доселе огненный град. Противник перешел в наступление, подняв в воздух более 70 “юнкерсов”. Тени черных хищников, шедших в сопровождении “мессеров”, будто преградили путь солнечным лучам. Мы припали к родной земле, которая, как нам казалось, должна была вывести нас из этого страшного ада, ибо в создавшейся ситуации стиралась грань между жизнью и смертью, а надежда не умирала».
Из дневника Алексея Чуянова:
«Как обычно, засиделся в обкоме до рассвета, который летом наступает рано. В третьем часу ночи позвонили по “ВЧ”:
— С вами будет говорить товарищ Сталин.
— Город решили сдать врагу? — гневно произнес Сталин. — Почему переводите военный округ в Астрахань. Кто вам позволил, отвечайте!
Я доложил о шифрованной телеграмме, полученной за подписью заместителя Верховного Главнокомандующего.
— Мы тут разберемся и накажем виновных, — сказал Сталин. — А вам, товарищ Чуянов, поручаю немедленно разыскать командующего округом и передать, что, если завтра штаб не возвратится в Сталинград, он будет строго наказан.
И. В. Сталин расспрашивал о положении в городе, интересовался работой заводов по выпуску военной продукции, а потом передал нашей партийной организации директивы ЦК в связи с усложнившейся военной обстановкой. В заключение сказал: “Сталинград не будет сдан врагу. Так и передайте всем”».
Из дневника Франца Гальдера:
«Общее положение противника: планомерный отход за Дон в районе Ростова, слабые попытки организовать оборону Дона восточное Ростова, попытка создать сильную группировку для обороны Сталинграда».
