16 октября — Всемирный день анестезиолога. Ровно 175 лет назад в этот день в 1846 году в Массачусетском госпитале впервые успешно продемонстрировали операцию, проведенную под эфирным наркозом.
Имена всех участников этого события остались в истории. Его идеологом стал дантист Уильям Мортон (1819-1868), он и был первым профессиональным анестезиологом — давал наркоз пациенту Эдварду Эбботу, у которого хирург Джон Уоррен удалял сосудистую опухоль на шее. В честь этого события в Бостоне воздвигли памятник его участникам, а госпиталь позже переименовали в «Дом эфира». Но это парадная сторона, а в реальности все было не так помпезно и не так бесспорно.
Первый блин комом
Ровно за 2 года до этих событий, в октябре 1844 года, другой дантист, Гораций Уэллс, попробовал наркоз с помощью «веселящего газа» (закись азота) на себе. В роли анестезиолога выступал шоумен и бывший студент-медик Гарднер Колтон, а зуб выдирал его коллега Джон Риггс. Все прошло отлично, потом Уэллс провел экстракцию зубов таким способом еще у нескольких человек. В январе 1845 года он уже публично демонстрировал операцию под наркозом. По непонятным причинам «веселящий газ» не сработал, пациент страшно кричал, когда ему удаляли зуб. Коллеги осмеяли Горация. Ему было очень больно и обидно.
Интересно, что обе эти публичные операции под наркозом проходили с разницей в девять месяцев, но в одном и том же месте: в госпитале Бостона. Как это получилось? Мортон был учеником Уэллса, а потом они стали партнерами по стоматологическому бизнесу. Правда, начинание оказалось неудачным, так что в 1843 г. Уэллс вышел из дела. Но они остались друзьями, и первую демонстрацию наркоза с помощью «веселящего газа» организовывал как раз Мортон. Естественно, он на ней присутствовал. Идея наркоза вдохновила его, и он стал экспериментировать, но не с закисью азота, а с эфиром. Для опытов он сначала тайно использовал собачку жены и ее аквариумных рыбок. После усыпления эфиром они оживали. Но тайное стало явным, и после скандала с супругой он переключился на дикую живность: рыбок, насекомых, червей и т. д. Экспериментировать на себе боялся, но однажды это произошло случайно. Мортон опять хотел поставить опыт на собаке, она вырвалась, флакон с эфиром разлился, и он все-таки им надышался. Жена обнаружила его лежащим на полу в бессознательном состоянии.
Публичный успех и начало войны за приоритет открытия
После этого он решился поставить опыт на себе, вдыхая эфир через носовой платок и фиксируя потом свои ощущения. «Я был нечувствительным приблизительно 7-8 минут, — писал Мортон в своем докладе в Парижскую академию искусств и наук. — Я твердо убежден, что в течение этого времени зуб можно было бы вырвать без ощущения боли». На следующий день, 30 сентября 1846 г., он таким же способом усыпил пациента Эбена Фроста и удалил ему зуб. Тот быстро согласился на наркоз, так как панически боялся боли и даже просил его гипнотизировать перед операцией. Но Мортон предложил эфир. Пациентов становилось больше, он модифицировал способы введения газа и придумал для этого специальное устройство. Про Мортона написали в газетах, их прочитали хирурги Массачусетского госпиталя и предложили опробовать метод в общей хирургии. Что было потом, вы уже знаете.
После публичной демонстрации наркоза слава Уильяма Мортона стала расти. Но вскоре появились конкуренты. Самым активным и агрессивным оказался его учитель и старший товарищ, известный ученый-химик Чарльз Джексон. Мортон слушал его лекции и даже жил у него некоторое время. Профессор химии хорошо знал о свойствах эфира, экспериментировал с ним на себе, но, не будучи врачом, не мог продвигать его в медицине. Надеясь сделать это вместе с Мортоном, он поделился с ним своими знаниями. Но далее Мортон занимался эфиром самостоятельно (произошло это не без корыстных соображений) и скрывал от Джексона свои разработки.
Узнав об удачной демонстрации эфирного наркоза, Джексон развернул войну за признание и своих заслуг, надеясь, помимо славы, ещё и на хорошие дивиденды. Он вообще был знатным сутягой, судебных дел о приоритете в разных областях у него было немало. Например, он претендовал на свою долю в создании пушечного хлопка, открытии пищеварительного действия желудка и даже в разработке телеграфа.
Никто не без греха
Но и Мортон больше интересовался деньгами, чем наукой. Он убеждал всех, что при наркозе вводит не давно всем известный эфир, а созданный им особый газ «летеон». Он его даже запатентовал. А чтобы эфир не узнали по запаху, Мортон добавил к нему маскирующие отдушки. Но вскоре обман раскрылся. Мортон оправдывался, но осадочек остался на века. К слову, Россия признала первенство Уильяма Мортона, и Николай I наградил его орденом Святого Владимира. Император очень интересовался наркозом и даже отправил Николая Пирогова на Кавказ, чтобы он опробовал эфир в условиях войны. Но это уже русская страница в истории наркоза, причем очень интересная: тут мы были лидерами.
Сражения за приоритет открытия наркоза продолжались до смерти Мортона. В результате он не только не обогатился, но и разорился и в 1868 г. скоропостижно скончался от инсульта в возрасте всего 49 лет. Это случилось из-за стресса: одна из газет признала первенство Джексона, и он не смог этого пережить.
Химия судьбы
Судьба Чарльза Джексона сложилась не менее трагически. В 1873 году он сошел с ума. Рассказывают, что это случилось из-за того, что он увидел могилу Мортона, который был младше его на 14 лет. Знаменитый химик провел остаток своих дней в психиатрической клинике и по иронии судьбы был похоронен на том же кладбище, что и Уильям Мортон.
Но их судьбы — это еще цветочки. Самая трагичная история случилась с Горацием Уэллсом. После неудачной демонстрации наркоза с веселящим газом в 1844 году он так толком и не оправился, тоже предпринимал попытки доказать свое первенство в открытии наркоза, экспериментировал с эфиром и хлороформом и даже стал наркоманом, зависимым от хлороформа. Надышавшись им в свой 33-й день рождения, он в помешательстве облил серной кислотой двух проституток. В тюрьме он понял весь ужас своего поступка и, прямо в камере надышавшись хлороформа для обезболивания, вскрыл бритвой бедренную артерию. За две недели до этого Парижское медицинское общество признало приоритет Уэллса в открытии наркоза, но он так и не узнал об этом.
А где комедия и фарс в этой истории?
С них все начиналось. В 1799 году, когда в Англии физики были лириками, поэты — учеными, а все вместе — химиками, ученый и поэт Хэмфри Дэви открыл веселящий эффект закиси азота. Он писал: «Я испытал от вдыхания закиси азота удовольствие в большей степени, чем я когда-либо испытывал от чего-либо вообще». Его харизма была так велика, что он быстро сделал «веселящий газ» суперпопулярным. Дэви часто делил его со своим другом и одним из основателей романтизма поэтом Сэмюэлем Тэйлором Кольриджем (в Англии их имена известны так же широко, как у нас имени Ломоносова и Пушкина). Все они остались в истории как великие люди, но предложить закись азота для обезболивания они не смогли, хотя и знали о таких эффектах: Дэви писал, что он хорошо останавливает зубную боль.
Уэллс сразу оценил медицинский потенциал этого, и на следующий день уже ставил эксперимент на себе, пригласив в качестве анестезиолога шоумена Колтона.
Судьба последнего сложилась лучше, чем у кого-либо ещё из пионеров наркоза. Позже он организовал успешный стоматологический бизнес по безболезненному удалению зубов с помощью «веселящего газа». Пережив всех участников первых с наркозом, он умер в 1898 г. в возрасте 83 лет.
