Существовал ли на самом деле неудовлетворённый спрос на лекарства? Что ждёт фармацевтический рынок в ближайшем будущем? Какие игроки рынка сумеют пережить кризис без потерь?
Своим видением ситуации делится генеральный директор сети аптек «Аптекарь Эвениус» Герман Князев (г. Нижний Новгород).
Куда уходят деньги
Елена Шитова, «ЛекОбоз»: Насколько значимой является нынешняя просадка фармацевтического рынка?
Герман Князев: Просадка рынка началась не с 2016 года. В целом за 2015 год было продано на 20% меньше упаковок лекарственных средств, чем в 2014 году. В денежном выражении разница не столь ощутима из-за подорожания препаратов. Однако начнём с того, что весь фармацевтический рынок делится на две составляющие: рынок государственных закупок для нужд лечебно-профилактических учреждений и розничный рынок. Первая составляющая связана с бюджетными средствами, вторая — со средствами граждан. Нужно отметить, что, несмотря на кризис, государство в 2015 году не сократило закупки лекарственных препаратов, и все бюджетные средства были освоены. Это позволило в значительной степени нивелировать общую просадку рынка. Другой вопрос — как именно расходовались эти деньги?
— Вы имеете в виду «национальные особенности» государственных закупок?
— Да, эти «особенности» хорошо заметны на примере нашего региона. У нас утверждён единый государственный поставщик лекарств — «Нижегородская областная фармация», ГП НО «НОФ». Сама процедура объединения закупок для нужд всех медицинских учреждений области, безусловно, продуктивна и необходима. Но только в том случае, когда комплексные закупки создают мультипликативный эффект снижения конкурсной цены от базовых прайсов фармацевтических дистрибьюторов. Напомню, что дистрибьюторы — это оптовые компании, имеющие контракты с производителями и несущие все риски как валютных скачков, так и изменений конъюнктуры. ГП НО «НОФ» не является дистрибьютором и выступает в качестве логистической компании, т. е. дополнительного посредника, который делает свою надбавку к конкурсной цене в размере не менее 12%. Таким образом, конечная цена для лечебных учреждений, а значит, и для бюджета, становится выше, чем при прямых поставках от дистрибьюторов. В 2015 году за счёт перевалки горы лекарств «НОФ» получила почти два миллиарда рублей, потратив их, в частности, на рекламу себя любимых, закупку программного обеспечения и автомобилей, собственную зарплату. Я считаю это нонсенсом, особенно в условиях кризиса.
Информационный «грипп»
— Как отреагировал розничный фармацевтический рынок на кризисную ситуацию? Изменилась ли структура спроса?
— Люди стали меньше покупать — это очевидный факт. Пациенты приобретают те препараты, без которых невозможно обойтись, поэтому наиболее заметен спад продаж БАД, витаминов, парафармацевтики. Главная опасность в том, что больные пытаются обходиться без тех препаратов, которые им назначены врачом, что может привести к ухудшению течения заболеваний. Что касается аптечного бизнеса, то его рентабельность существенно снизилась: сумма чека уменьшается, а издержки постоянно растут.
— Эпидемия гриппа способствовала увеличению продаж?
— Рост был, но общую картину он не меняет. Дно кризиса не пройдено, и негативные явления в ближайшее время будут только нарастать.
— Почему же на этом фоне то и дело разгорались страсти по поводу отсутствия в аптеках противовирусных препаратов, в том числе банальной оксолиновой мази?
— Эти страсти существовали больше в воображении СМИ, чем в объективной реальности. Противовирусные препараты имеются в достаточном количестве, были временные перебои в отдельных аптеках. Например, продали весь товар за выходные, а новую партию завезти не успели. Сложности возникали преимущественно с тем, чтобы найти поставщиков с приемлемыми ценами, причём в первую очередь это касалось отечественных лекарств. Цены на популярные российские препараты и защитные маски некоторые производители взвинтили втрое. В то время как зарубежные поставщики прилагают усилия, чтобы демпфировать курс валют, наши отыгрывают кризис по полной программе. Однако дефицита лекарств нет, реальные проблемы существуют только с двумя препаратами — тамифлю и реленза.
— В чём причина перебоев с ними?
— Во многом здесь тоже постарались СМИ, объявившие эти препараты панацеей для лечения и профилактики гриппа. Люди стали скупать и применять их при малейшем недомогании, что в принципе недопустимо. Сыграли свою роль и наши замечательные госзакупки. Препараты для лечения пациентов в больницах были закуплены в большом количестве, однако дойдут ли они до тех, кто в них нуждается, — большой вопрос.
— Можно ли было закупить эти препараты для розницы «с запасом», учитывая ажиотажный спрос в период эпидемии?
— Их количество ограничено поставщиком субстанции, поэтому в первую очередь обеспечиваются государственные закупки. Но поймите, что на самом деле тамифлю и реленза не требуются в огромных количествах! Ни в одной стране ажиотажа по поводу противовирусных препаратов нет! Они должны применяться только по назначению врача после типирования вируса. Если это штамм Н1N1, то назначение имеет смысл, а если нет — то лучше обойтись другими средствами. В развитых странах типирование вируса проводится в любом медицинском учреждении, для этого достаточно тест-полосок. А в России действует закон, запрещающий вирусологические исследования в непрофильных лабораториях. Со времён принятия этого закона технологии значительно изменились, но у нас всё осталось на уровне позапрошлого века. Я не говорю про тест-полоски, даже анализ крови на грипп трудно сделать.
Что впереди
— Принято считать, что кризис — это не только сложности, но и новые возможности. Какие перспективы развития есть у фармацевтического рынка?
— Если говорить о первой его составляющей, т. е. рынке государственных закупок, то здесь необходимо принять меры для защиты бюджетных средств от неоправданного расточительства. Я не против, чтобы был единый поставщик, но я против размеров его наценки. Нужен закон, ограничивающий маржу посредника, а также предусматривающий строгий контроль целевого расходования препаратов. Если в больницах возникает дефицит лекарств, которые в это время находятся на складах посредника и лежат там вплоть до истечения срока годности, это должно повлечь судебное разбирательство и наказание виновных. Однако реализация таких мер невозможна без повышения личного уровня ответственности должностных лиц за результаты своей деятельности. У нас же пока о работе чиновников судят не по реальным достижениям, а по иным критериям.
— Кто сумеет выйти из кризиса без потерь?
— Думаю, что фармацевтический рынок ждёт серьёзный передел. Более того, процесс уже начался: мы видим, как аптечные сети переходят в собственность фармацевтических дистрибьюторов. Я не вижу в этом процессе чего-то негативного, такова мировая практика. И если мне поступит адекватное предложение от дистрибьюторов, я его с удовольствием рассмотрю.
— Скажется ли грядущий передел рынка на доступности лекарственных препаратов для населения?
— На доступность препаратов влияют другие факторы. Населению не важно, кто является собственником аптеки, лишь бы там были необходимые препараты по вменяемым ценам. И пока в экономике продолжается кризис, ни о каком повышении доступности лекарств речи быть не может.
