Всем кажется: «С нами такого точно не случится!», ну и на крайний случай: «Мы ведь интеллигентные люди, договоримся полюбовно! Если вдруг». Как же получается, что столько людей не могут договориться – ни полюбовно, ни еще как-нибудь, превращая детей в оружие мести, разменную монету и средство шантажа?
Когда бизнес-леди и экс-супруга бывшего сенатора Ольга Слуцкер поняла, что муж больше года не даёт ей общаться с детьми (вопреки решениям суда, просьбам родных и здравому смыслу), она начала вести электронный дневник, в котором пишет письма сыну и дочери «в будущее»: «17 месяцев и 21 день я не видела своих детей - 11-летнего Мишу и 6-летнюю Аню. Моя история растиражирована средствами массовой информации и в Интернете. В своем блоге я напишу правду о том, что произошло со мной, моими мамой и папой и моими детьми. Я решила это сделать, потому что не знаю, когда я увижу своих детей, и увижу ли я их когда-нибудь. Я хочу, чтобы когда-нибудь мои дети прочитали мой блог и узнали правду, как боролась за них мама, как она жила в то время, когда мы были полностью изолированы друг от друга. Но если все, даст Бог, закончится хорошо, то это просто будет странная, грустная и горькая история со счастливым концом».
Я не берусь судить, кто из Слуцкеров здесь прав, а кто – виноват, ситуация наверняка не столь однозначна. Пугает другое: в комментариях к каждому из её постов обязательно встречается: «Ольга, мой муж тоже забрал моих детей. Давайте бороться!». Из единичной, сериально-неправдоподобной в своей дикости, эта история на глазах превращается в историю, которая может произойти с каждым. Никто не застрахован от того, что завтра из союзников у вас окажется лишь белое окно Интернета с кнопкой «post» («опубликовать». - Авт.), потому что вдруг выяснится, что ни закон, ни здравый смысл в этой области не действуют. Ситуация страшна и абсурдна: еще сегодня ты не спишь ночью, потому что у маленького человека режутся зубы или подскочила температура, вместо посиделок с друзьями учишь его раскладывать разноцветные кубики в разные кучки: сюда – жёлтый, сюда – синий. А потом вдруг оказывается, что всё это было ни о чем, всё это нужно выкинуть из головы, забыть и как-то жить дальше? «Мне не к кому бежать домой. Некому читать книжку. Не с кем смотреть мультик. Мне некого поцеловать. Этот закон любви действует и в обратную сторону: и меня некому поцеловать, и мне уже никто не задает кучу детских вопросов.
Вас нет со мной, и никто не любит меня просто так, только за то, что я мама, как бы я ни выглядела и в какой форме бы ни была...», - пишет Ольга, и я, перечитывая ее блог, снова нахожу себя ревущей над одними и теми же строками. Потому что слишком ясно и понятно, что в такой ситуации может чувствовать мама – любая, не важно, хорошей она была или плохой. «Живу в Японии, с мужем развелась, он в отместку закрыл ребенку выезд заграницу. Третий месяц пытаюсь его оттуда выцарапать обратно, 17-го очередной суд... А пока каждый месяц мотаюсь в Россию - на сынулю посмотреть». «Я со своим мужем уже 4 года не живу, и всё это время он грозится забрать у меня наших двоих детей». Это малая доля тех комментариев, которые оставлены к записям. И это больно и страшно – то, что каждая, оказавшись в подобной ловушке, по сути, оказывается этаким «борцом с ветряными мельницами».
Парадоксально и то, что обществом не порицается «зеркальная» ситуация: когда у отцов забирают детей матери, запрещают общаться и поливают грязью некогда любимого, далеко не чужого человека - это вроде как нормально, аргументы «железные»: не он ведь носил ребёнка девять месяцев, рожал и избавлял от коликов всеми мыслимыми способами. Смешно, правда? Как можно меряться количеством любви, если маленькому человеку априори нужны эмоции и поддержка обоих сторон?
Закон досконально предписывает, как стоит делить движимое и недвижимое имущество, а дети оказываются «скользким» местом, которое, видимо, «само поделится кое-как». Наверное, дело в том, что «поделить» их – не так просто, как дом, квартиру и серебряные вилки. Вилкам не приписываю 50% времени провести с одним человеком, а 50% - с другим. За вилками не нужно следить: соблюдают ли бывшие хозяева этот распорядок? С вилками всё просто и понятно, поэтому давайте в первую очередь делить вилки.
В своём блоге Ольга Слуцкер (увы, её бывший супруг не ведёт открытого дневника в Интернете, иначе я обязательно процитировала и мнение «второй стороны») выкладывает переписку с чиновниками: на написание заявлений и получение ответов, советов, отписок уходят месяцы и годы. Почему никто из чиновников, решая «детские» вопросы, не учитывает, что дети за это время растут! Что год в масштабе детской жизни – это целая эпоха, за год дети превращаются из крошечных пупсов в пелёнках в маленьких людей в джинсах, кедах и с собственным взглядом на мир (моя полуторогодовалая дочь мастерски оперирует понятиями «надо» и «не надо», а ведь еще год назад моё «надо» было единственным!).
Мой близкий друг не видел дочь двадцать (!) лет, недавно нашёл её в «Одноклассниках», написал письмо, они стали общаться. «Ради чего были эти два десятка лет боли, если сейчас мы сидим в кафе, пьем чай, смеёмся и говорим?» - спрашивает он, и я никогда – правда, никогда – не видела его таким счастливым, как сейчас. Почему в какой-то момент кто-то решил, что он вполне обойдется без этих детских глаз напротив, за столиком? Почему вообще слово «развод» предполагает «выбор», и оба взрослых человека вдруг забывают, что ответственность, равно как и любовь, они предполагали делить пополам? Развестись можно с мужем или женой, но развестись с ребёнком невозможно. Почему только столько людей «забывают» об этом?
Психолог Лидия Геворкян:
- Основная проблема состоит в том, что «делёж» детей чаще всего негативно сказывается в первую очередь на них самих. Представьте: для маленького человека папа и мама являются двумя главными людьми в жизни, равновеликими и очень важными, и вдруг – осознанно или неосознанно – он должен сделать выбор. Или выбор делают за него. Почему?! С чего вдруг? Ребёнок не может и не должен выбирать между мамой и папой, расставаясь, в каких бы отношениях супруги не находились, ради его психологического спокойствия и комфорта нужно сохранять нейтралитет и видимость хороших отношений. Это сложнее, чем бить тарелки, манипулировать и ставить условия, но это необходимо для успешного воспитания. Всё чаще юристы советуют прописывать в брачных контрактах правила общения с детьми в случае развода, договариваться, что называется, «на берегу», потому что в состоянии ссоры трезво договориться, как правило, невозможно. Ну и, конечно, не стоит говорить про бывшего мужа или жену детям ничего плохого. Если ничего хорошего сказать не получается, лучше промолчать.
