Камнем по иконе
Ровно 420 лет назад был канонизирован самый известный московский юродивый Василий Блаженный. Пророческий дар в нём проснулся рано. Подростком Василий попал в учение к сапожнику, и в тот самый момент, когда купец заказывал сапоги, да такие, «чтоб сносу не было», юный подмастерье бросил шило и ехидно улыбнулся. Через три дня выяснилось, что не зря - купец умер, ни разу не надев обновку. Чудес за Василием числится множество, но их очень трудно привязать к какому-то конкретному месту. Правда, есть одно исключение, и оно, пожалуй, перекроет полулегендарные пререкания юродивого с Иваном Грозным. По преданию, Василий ночевал у одной вдовы на нынешней Москворецкой набережной, там, где сейчас находится Воспитательный дом, а проповедовать больше всего любил поблизости - на Торгу (Красная пл.) или около Варварских ворот (Китай-город). На башне ворот испокон веков находился образ Богоматери. И во время подвижничества Василия обветшавший образ решили заменить на новый. В моду тогда входили считающиеся передовыми новгородские богомазы, из числа которых выделялись священники Дионис и Алексий. Явившись в Москву, они быстро управились с работой, и горожане ахнули - икона казалась потрясающе красивой и благостной. Не ликовал только Василий. Взглянув на образ, он подобрал камень и с первого же удара расколотил икону вместе с лампадой. Неизвестно, что с ним сделали бы богобоязненные москвичи, кабы не убедились, что с обратной стороны иконной доски изображён чёрт. В ходе следствия выяснилось, что новгородцы принадлежали к очень опасной секте, уже успевшей пустить корни в Москве. Место подвига Василия Блаженного можно посетить и сейчас - стоит только выйти из ст. м. «Китай-город» в подземный переход, ведущий к Варварке. В его конце сохранился белокаменный фундамент той самой башни.
Два пророчества - два царя
В глубину Солянки стоит пройтись вовсе не за благими предсказаниями. Здесь в начале XVII в. в землянке около часовни жила некая Елена Убогая. Сам по себе факт женщины-блаженной - большая редкость, а с Еленой ещё и связаны весьма мрачные страницы нашей истории. Получив известие о том, что некий самозванец перешёл границы государства и под именем Дмитрия движется с польским войском на Москву, Борис Годунов, почитавший юродивых почти так же, как и Иван Грозный, отправился к Елене. Та предсказала судьбу Бориса, не произнеся ни слова, - взяла дубовую колоду, зажгла около неё 12 свечей и принялась кадить, как принято по покойнику. Говорят, Годунов ушёл от Елены в слезах. Вскорости Борис умер, его сын был убит, и короткая династия Годуновых пресеклась. А через год, когда новый государь, впоследствии известный как Лжедмитрий I, ожидал свою невесту Марину Мнишек, та же самая Елена предрекла: «Пока он готовит своё брачное ложе, рок вершит его участь». Лжедмитрий, считая себя образованным и западником, лишь посмеялся над «болтовнёй безумной одержимой старухи». Спустя несколько месяцев пеплом самозванца пальнули из пушки в сторону запада.
Святые из психушки
Жили юродивые и в просвещённом XIX столетии. Тогда широко был известен блаженный Иван Корейша. Прославился он в Москве, но попал к нам случайно - будучи уроженцем Смоленска, он своим пророчеством не угодил какому-то местному чиновнику и в 1817 г. был отправлен на строгий режим в Преображенскую лечебницу (ныне - психиатрическая больница им. Ганнушкина). Здесь блаженный 5 лет жил в сыром подвале, прикованный за ногу к стене. Однако слава его была столь велика, а паломников так много, что вскоре Корейшу перевели в отдельную палату, и он стал брать за визит по 20 коп., которые отдавал на нужды больницы. Некоторые современники потешались над ним и его посетителями, называли его пророчества кривлянием и мракобесием. Может, и было за что - в иных он швырял калом, кое-кого «матерно облаивал»… Но за год до роковой для России Крымской войны (1853-1856 гг.) Иван велел всем приходящим к нему готовить бинты и сушить сухари.
Место, где болезни лечат без лекарств, а женщины рожают после 50 
Всероссийский пастырь: жизнь во Христе Иоанна Кронштадтского 
Стена Новодевичьего монастыря заменяет россиянам Стену Плача 
Два креста баронессы Вревской. Почему фрейлина стала медсестрой 
