Статья по теме
Марианна Гончарова: хозяева и их собаки
Они все просекли
В прошлом году, если помните, мы заночевали близ Воронежа в селе Рогачевка, где в кустах случайно оказался рояль в виде известного автомобильного правозащитника Вячеслава Лысакова.
Сейчас нам так не поддуло – Лысакова в мотеле не стояло. Да и надежды коллеги Валеры: «Ну, может, какой-нибудь завалящий Похмелкин будет?» - тоже не оправдались. Зато хозяин мотеля, Володя, оказался на месте. По-прежнему, бодр и весел. Усы у него по-прежнему подковой, бодрость духа в порядке, привычка крепко держать собеседника за пуговицу также при нем. Отрадно видеть такое постоянство.
О чем мы и доложили Володе. Тот расцвел:
Сейчас нам так не поддуло – Лысакова в мотеле не стояло. Да и надежды коллеги Валеры: «Ну, может, какой-нибудь завалящий Похмелкин будет?» - тоже не оправдались. Зато хозяин мотеля, Володя, оказался на месте. По-прежнему, бодр и весел. Усы у него по-прежнему подковой, бодрость духа в порядке, привычка крепко держать собеседника за пуговицу также при нем. Отрадно видеть такое постоянство.
О чем мы и доложили Володе. Тот расцвел:
- А вы теперь что, каждый год к нам? Молодца! Только я смотрю, машинка ваша с прошлого года усохла вроде. Не, ну кризис, я понимаю… А ведь я читал, мне Лысаков приносил распечатку: «во, говорит, как тот парень из «Аргументов» про нас зафигачил!» Не, хорошо написал, хорошо, все по-честному. Между прочим, ко мне потом в сентябре приехали и давай наезжать, дескать, чего жалуешься, проблемы что ли нужны? А я что? Послал их, и все дела! И тогда не боялся, и сейчас тоже скажу. Вот ты мне скажи, вот почему так, а?
Что именно «почему», я не знал, потому предпочел отмолчаться. Жизнь показала, что правильно сделал – Володя из тех людей, про которых говорят: «Ковбой в смысле потрындеть».
- Не, ну все-равно молодца, - продолжил Володя. – Я, когда ко мне пришли в смысле чтоб наехать, да? Понимаешь? Ну, я и понял, что они тоже прочитали, да? Да сто пудов, что прочитали, сто пудов! Потому что помнишь, ты в прошлом году написал, что у нас здесь в Рогачевке разворотов нету? Во! И они, короче, тоже все просекли, ты понимаешь? Короче, сделали нам разворот, и даже целых два, чтоб ты знал!
Я покивал головой, давая понять, что и сам знать буду, и другим расскажу. Володя все понял правильно и с энтузиазмом продолжил:
Что именно «почему», я не знал, потому предпочел отмолчаться. Жизнь показала, что правильно сделал – Володя из тех людей, про которых говорят: «Ковбой в смысле потрындеть».
- Не, ну все-равно молодца, - продолжил Володя. – Я, когда ко мне пришли в смысле чтоб наехать, да? Понимаешь? Ну, я и понял, что они тоже прочитали, да? Да сто пудов, что прочитали, сто пудов! Потому что помнишь, ты в прошлом году написал, что у нас здесь в Рогачевке разворотов нету? Во! И они, короче, тоже все просекли, ты понимаешь? Короче, сделали нам разворот, и даже целых два, чтоб ты знал!
Я покивал головой, давая понять, что и сам знать буду, и другим расскажу. Володя все понял правильно и с энтузиазмом продолжил:
- Но они, короче, что? Может, читали хреново, а, может, вообще не врубаются. Два-то разворота, оно, конечно, два, но уж больно как-то все через задницу. Им бы поспрашивать, где развороты-то сделать, понимаешь? А они налепили их от балды, друг на друга. И вообще, короче…
У меня - 15 сантиметров
Тут Володя сделал хороший вдох и стало понятно – кое-кому достанется по полной программе. Обычно так вдыхают, когда хотят кого-нибудь люто изматерить.
Так и вышло:
Тут Володя сделал хороший вдох и стало понятно – кое-кому достанется по полной программе. Обычно так вдыхают, когда хотят кого-нибудь люто изматерить.
Так и вышло:
- Каждого, кто вроде меня, с мотелем там, или с кафе, они что? Сделай, говорят, асфальт на пятнадцать сантиметров выше, чтоб перед Олимпиадой как следовает все было. Ну а мы что? Сказали – так хоть ты убейся до смерти, а сделать надо. Ладно. Сделал. Двести тысяч угрохал, сколько камазов гравия и асфальта ушло – хрен его знает, не считал даже. И чего? Нет, я тебя вот спрашиваю – чего?
Я покорно молчал в очень кстати подвернувшуюся тряпочку.
Я покорно молчал в очень кстати подвернувшуюся тряпочку.
- А вот чего! Я дорогу у себя сделал, так? Так. А вот теперь смотри – я сделал, а какой-то хрен, чтоб ему хрен в глотку, и даже не знаю куда, забил на это вот такой вот хрен! Что выходит? Правильно! Большегруз с его дороги на мою въезжает и ломает мой асфальт к хреновым хренам! Не, я понимаю, да, когда всем велят и все делают, да? А это – не руководство, а мудовые рыдания, когда так получается… Пусть тоже про это прочитают, может поправят чего… Все-таки кое-что получше стало, вот только жара эта хренячья…
Отдай - не греши
Насчет жары мне, вырвавшемуся из дымного ада Москвы, тоже было что рассказать, но Володя – это Володя, и он завладел площадкой всерьез и надолго.
- Пожары у нас, короче, были – полный пипец. Машины сутками стояли, во как горело, ты понимаешь? Верховой огонь шел, труба. Одна фура рискнула проехать, так сгорела к собачьему хрену! Мебель везла, ты понимаешь? Вся эта его мебель так фуганула, что вообще! Это в таком разе хохлы знаешь, как говорят? Трымай порты, ховайся в бульбу! Нам-то еще ничего, мы, Рогачевка то есть, в болоте стоим, а Масловка, это, значит, уже пригород от Воронежа, там ну просто караул! Черное все было, война, угар и немцы, во как! Не, я понимаю, что все пожарные на нашу атомную станцию рванули, чтоб чего не вышло. Это – да, это уж отдай – не греши. На нас, значит, сил не хватило, понимаем, нешто мы без понятия? А все-таки когда за пару часов сто восемьдесят домов выгорает, это все-таки перебор, согласись.
Я согласился и сделал заказ – окрошку на хлебном белом квасе, свиную отбивную и салат из помидоров. Да, и еще два чая с лимоном, пожалуйста. Один сразу, второй в конце. Сколько? Сто двадцать пять? Да это ж коммунизм!!!
Насчет жары мне, вырвавшемуся из дымного ада Москвы, тоже было что рассказать, но Володя – это Володя, и он завладел площадкой всерьез и надолго.
- Пожары у нас, короче, были – полный пипец. Машины сутками стояли, во как горело, ты понимаешь? Верховой огонь шел, труба. Одна фура рискнула проехать, так сгорела к собачьему хрену! Мебель везла, ты понимаешь? Вся эта его мебель так фуганула, что вообще! Это в таком разе хохлы знаешь, как говорят? Трымай порты, ховайся в бульбу! Нам-то еще ничего, мы, Рогачевка то есть, в болоте стоим, а Масловка, это, значит, уже пригород от Воронежа, там ну просто караул! Черное все было, война, угар и немцы, во как! Не, я понимаю, что все пожарные на нашу атомную станцию рванули, чтоб чего не вышло. Это – да, это уж отдай – не греши. На нас, значит, сил не хватило, понимаем, нешто мы без понятия? А все-таки когда за пару часов сто восемьдесят домов выгорает, это все-таки перебор, согласись.
Я согласился и сделал заказ – окрошку на хлебном белом квасе, свиную отбивную и салат из помидоров. Да, и еще два чая с лимоном, пожалуйста. Один сразу, второй в конце. Сколько? Сто двадцать пять? Да это ж коммунизм!!!
