Ряд телеграм-каналов сообщил о том, что в районе Харькова подразделения ВСУ пытались продвинуться вперед при артиллерийской поддержке. При этом военно-гражданская администрация Харьковской области заявила, что заявлениям о наступлении верить не стоит. Вместе с этим глава ДНР Денис Пушилин заявил, что украинские войска пытаются занять позиции в селе Кодема Артемовского района Республики. По его словам, противник пытается вернуться в село, занятое союзными силами в августе, но все атаки отбиваются. По словам официального представителя Минобороны РФ Игоря Конашенкова, российская армия отражает попытки ВСУ совершить контрнаступление на Николаево-Криворожском направлении.
О том, что за активность проявляют украинские войска в северо-западном направлении и о том, как отбиваются атаки в районе Херсона, aif.ru поговорил с блогером Юрием Подолякой.
Андрей Павлов, aif.ru: — Юрий, что известно об активности ВСУ в северо-западном направлении, что там происходит сейчас?
Юрий Подолякa: — Украинские войска проявляют активность по направлению к городу Балаклее с северо-западного направления. Идут бои артиллерийские, перестрелки. По информации от местных, в огромных количествах в северо-западном направлении идут колонны украинских войск и там идут серьезные бои. Одновременно с этим ко мне пришло сообщение, что севернее Харькова наши войска уже наступают, взяли населенный пункт Шестерня под контроль. Там предполагается очень мощное встречное сражение сродни херсонскому. Я думаю, что это будет еще одна большая битва, которая предопределит дальнейший ход спецоперации.
— Какие цели при этом у ВСУ?
— Задача ВСУ — сорвать освобождение Донбасса. Далее они могут атаковать в направлении Балаклеи и Изюма. Если даже они берут гору Кременную под Изюмом — они не позволяют нам бить с двух сторон и брать в клещи Славянско-Краматорскую агломерацию.
— А почему важна гора?
— Она на сто метров выше всей территории, с нее все видно, тем более что она с трех сторон прикрыта рекой. Выбить их оттуда будет очень трудно.
— Правильно я понимаю, что используется западное вооружение?
— Да, там отмечены польские танки, работает польская артиллерия. Есть еще и советская, но во многом уже работают западные системы. Во всяком случае, по количеству выпущенных боеприпасов западные артсистемы преобладают, примерно 60% на 40%.
— То есть ВСУ проявляют активность и на южном направлении, и на северо-западе. Хватает у них для этого сил?
— Ну сегодня на херсонском направлении оперативная пауза, сегодня они не атакуют, как до этого атаковали. Там потери (у ВСУ, — ред.) очень большие, суммарно до десяти тысяч человек. Это для украинской армии, которая имеет состав примерно в 300 тысяч человек, очень большие единоразовые потери на одном направлении. Я думаю, что там еще силы есть, они попытаются атаковать, но я не вижу перспектив, чтобы они могли добиться каких-то значимых результатов. А в районе Изюма... Я не думаю, что в результате этого Харьков будет нами взят, но надеюсь, что результат будет такой же, как на Херсонском направлении — мы обескровим противника, лишим его главных резервов, которые он готовил на протяжении четырех месяцев, после чего, я надеюсь, мы продолжим наступать и инициативу противнику не отдадим.
— То есть ВСУ могут потерять наиболее обученный личный состав?
— ВСУ сейчас свои стратегические резервы подготовили. И перебросили на фронт. И главная задача у ВСУ — наступлением сорвать донбасскую нашу операцию. Для этого они резервы и создавали.
— У атак цели только военные или политические тоже?
— Ну война это та же политика, только другими средствами. Нельзя сказать, что цели только военные. Естественно, это политические цели.
— Просто многие говорят, что активность ВСУ «привязана» к совещанию в Рамштайне (ожидается, что 8 сентября на авиабазе Рамштайн в Германии пройдет встреча министров обороны стран НАТО, на которой будут обсуждать в том числе и целесообразность выделения военной помощи Украине в прежних объемах).
— В том числе и к нему. Конечно, им хочется «к Рамштайну» получить какой-то результат — чтобы европейские страны, которые уже ощущают проблемы с санкциями (а там каждый день выходят на многочисленные митинги десятки тысяч человек, а дальше будет еще сильнее), не прекратили военную помощь. Им нужно показать какую-то «победу». Европейцы теряют надежду, что в военном плане что-то может закончиться в пользу Украины.
— А без этой военной помощи перспектив у ВСУ нет?
— Без этой военной помощи украинская армия давно бы уже рухнула.
— Эта активность ВСУ предсказывалась?
— Конечно. Многие об этом говорили, и я об этом говорил. Направление и замысел понятны. И в целом пока идет все по тому сценарию, который читался много недель назад. Я думаю, российское военное командование все прекрасно видело и подготовилось.
— Сейчас российская армия занимается активной обороной?
— Не везде. В Донбассе мы наступаем. Свежая была новость про то, что на Угледарском направлении под Новоселкой — прорыв или не прорыв, но взяли два очень важных населенных пункта. Если это начало мощной операции, то по итогам западнее Донецка может «нарисоваться» новый котел для СБУ, либо противник бросит позиции и сбежит.
Активная оборона — это очень важная активность. На Херсонском направлении мы проредили позиции противника мощными ракетными ударами и артиллерийскими. Перед этим нанесли несколько ударов на Николаевском направлении. Все это сыграло в нашу пользу. И на Харьковском направлении наши войска и артиллерия стирали в порошок все, что они там накапливали. Они пытались нанести отвлекающий удар севернее Харькова, но так и не смогли этого сделать, потому что наши ракеты и артиллерия перемалывали части, которые выдвигались на линию атаки.
— Есть ощущение, что ВСУ — своеобразный «слоеный пирог». Есть подготовленные части, а есть просто мобилизованные либо неопытные добровольцы. Это так?
— Да, после того, как закончилась фаза на севере Украины, украинское командование, понимая, к чему все идет, начали мобилизованных делить на две части — те, кто более-менее обучаемый, кто может овладеть современным вооружением, отбирали в современные части. А когда мы видели бои за Северодонецк — туда Киевом были брошены необученные части. Много погибло, много взято в плен. Они бросали так называемое «пушечное мясо», чтобы выиграть время, чтобы обучить части, которые могут вести активные действия.
— А что будет, когда иссякнут украинские резервы? Или их западные партнеры скажут «все, хватит»?
— Ну там у них проблемы одна на одной. Вот мне часто пишут в комментариях: «Они положат миллион, мобилизуют второй». Я отвечаю: «Мозги купи себе, прежде чем нести ахинею». Во-первых, они не наберут миллион. Для сравнения — даже наш Советский Союз в 1941 году отмобилизовал в три волны 6% населения. Это при той демографии, когда народ не бежал из страны, когда не было миллионов мужиков, которые работали в Европе, в России — где угодно. Этого не было, и мы тогда мобилизовали 6% населения. Украина уже из оставшегося населения мобилизовала 2%. Это очень много, больше трех они не мобилизуют, а это еще двести тысяч человек. Причем не самых лучших. Сейчас потери ВСУ ежемесячно на конец августа и начало сентября (безвозвратные, это и убитые, и пленные, и те, кого нельзя обратно вернуть в строй, плюс дезертиры) — около тысячи человек в день.
У нас все идет нормально, все хорошо. Это противнику надо что-то предпринимать — а у него выдыхаются резервы. Время работает на нас.
Продолжение интервью с Юрием Подолякой последует на сайте aif.ru и на каналах «АиФ» в социальных сетях.
