Зампред Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев в интервью российским СМИ заявил, что западные инструкторы на Украине являются законными целями российской армии. Однако если дойдет до прямого столкновения РФ с США, то в этой войне победителя не будет. Aif.ru приводит главные заявления Медведева.
О сроке окончания СВО
«По срокам, я надеюсь, вы не ждете от меня ответа на этот вопрос, потому что это будет некорректно. Не будем забегать вперед. Оценки хода и сроков может давать верховный главнокомандующий. Скажу лишь одно, то, что и так очевидно: Россия воюет не с Украиной, не с украинским полунацистским или нацистским режимом. Страна воюет с 3,6 млн армией НАТО. Они участвуют в гибридном конфликте, и они это уже не скрывают. Они и тренировками занимаются, они вот-вот собираются приехать начать что-то разворачивать и прочее».
О результатах СВО
«Нужно добиться всех целей, которые поставлены по защите наших территорий, то есть территорий России. Выбросить всех иностранцев, которые там находятся в широком смысле этого слова, создать санитарную полосу, которая не позволит применять какие-либо виды оружия, которое работает на средних и коротких дистанциях, то есть километров 70-100, демилитаризовать ее, если говорить о военной компоненте. А если этого окажется недостаточно, ну тогда уже принимать какие-то иные решения. Тут нельзя исключать ничего. Если до Киева надо дойти, значит, надо идти до Киева, если до Львова, значит, надо идти до Львова, для того чтобы истребить эту заразу».
О войне Запада с россиянами
«Очевидно, что западный мир борется с гражданами нашей страны, западный мир ненавидит граждан нашей страны, это каждый должен понимать. Не отдельных руководителей страны — это ради бога, — а они нас ненавидят всех, и вот этого прощать нельзя. Насколько циничными нужно быть людьми. Вот они говорят: “Мы наказываем российское руководство. Президента, всех остальных — под санкции”. Понятно, ради бога. Но на самом деле кого они этими санкциями хотят наказать? Граждан нашей страны, которые прямого участия к политике не имеют, могут иметь даже разное отношение к тому, что происходит».
О столкновении сильнейших армий мира
«Понять, какая армия первая, какая вторая, какая 21-я, можно только в процессе реального конфликта. Говорить о том, что американская армия первая, наша вторая, некорректно по одной простой причине. Если эти армии начнут войну, как мы будем определять победителя? Совершенно очевидно, что в этом случае победителя не будет. Неважно, сколько ракет будет сбито над Америкой или над Россией, часть из них нанесут гарантированное поражение — есть такой термин известный — прямое или так называемое ответно-встречное. В результате этого последствия будут чудовищные. И тут невозможно будет сказать, какая армия первая, а какая вторая».
О боеприпасах с обедненным ураном на Украине
«Неплохо бы даже самому населению, оставшемуся в пределах Украины, задаться вопросом: они хотят, чтобы такие средства поражения использовались? Ведь это они открывают ящик Пандоры. Они это делают, а не наоборот. Оценок окончательных нет, запрета на это оружие — тоже нет. Но отложенные последствия могут быть очень тяжелыми, потому что сами сербы, бывшие югославы, говорят о значительном росте онкологических заболеваний. В войне главное — уничтожить противника, но проблема в том, что грязь от нее все равно остается. Насколько она опасна, мы судить не можем. Да, уран-234 и уран-235 (если я не ошибаюсь там используются) — у него период полураспада 3,5 млрд лет. Почему это обедненный уран? Потому что степень его радиоактивности ниже, чем обычного. Но, с другой-то стороны, она есть, и в конечном счете все это оставляет радиоактивный след».
Об иностранных специалистах на Украине
«Очевидно же абсолютно, что поставки Западом на Украину техники и средств поражения — это прямое участие в конфликте, их аналитики это признали. Если вместе с этими вооружениями едут военные специалисты, это является прямым доказательством того, что страна вовлечена в конфликт. Поэтому, если Patriot или какие-то иные средства поражения доставляются на территорию Украины вместе с иностранными специалистами, они, безусловно, являются легальной целью и подлежат уничтожению. Зарубежные специалисты являются комбатантами, врагами российского государства. Их надо уничтожать. И они это должны понимать, что, как только там появился американский или польский солдат, он должен быть уничтожен. Никак иначе. Здесь никаких ссылок на конфликт между Россией и НАТО быть не может. Если натовский солдат — пусть там сидит. Поэтому, будь то самолеты или эти снаряды с урановым сердечником, с обедненным ураном, это участие в конфликте против нашей страны».
О международных институтах
«Мир изменился. Изменился настолько радикально, насколько я себе не мог представить еще несколько лет назад. Обратной дороги нет. Не будет такого, как было. Хорошо это или плохо — не знаю, но скорее хорошо. Диктату англосаксонских стран положен конец. Хотя бы даже в силу тех событий, которые происходят. Что будет дальше — не знаю, но очевидно, что грядет эпоха региональных соглашений типа БРИКС, ШОС, двусторонних отношений. Но лучше такой шаг назад, чем попытка изобразить единомыслие под эгидой ООН или какого-то иного органа. Так что международные институты будут меняться. Часть из них уже сейчас неэффективна, часть из них, такие, как Международный уголовный суд, носит мусорный характер, часть продолжает функционировать».
Об ООН
«ООН — отдельный вопрос, вообще, это самая важная площадка. Но меня беспокоит то, что там сейчас пытаются делать, поскольку у ООН есть высокие шансы в какой-то момент разделить печальную судьбу Лиги Наций. В начале 1950-х годов СССР под руководством Сталина говорил о необходимости выйти из ООН. В силу определенных причин этого сделано не было и ООН просуществовала долгие годы, став очень важной глобальной площадкой. Не идеальной, конечно, но очень важной площадкой. А сейчас уровень политизации в ООН запредельный. Постоянно пытаются вбросить идею реформирования всего и вся, включая Совет безопасности ООН, лишения ключевых стран права вето, а вообще-то это результат Второй мировой войны. Но если что-то подобное будет происходить, то, на мой взгляд, и ООН закончит свое существование, как это ни печально звучит».
Об уходе западных автопроизводителей
«У нас была кооперация — они от нас ушли. Думаете, они не жалеют? Страшно жалеют. Но у них командная система еще жестче, чем в советские времена. Им сказали сверху: “Так, валите из страны”. И все эти Opel, Volkswagen, Renault, Peugeot, Mercedes-Benz, BMW — они стройными рядами начали уходить. Потеряли огромные деньги. Потеряли огромные деньги и нанесли ущерб своим экономикам. Их выбор. Никто не говорит, что их действия вообще никакого вреда нам не наносят. Объективно автомобильный рынок просел, это правда. Купить можно все на самом деле, но очень существенно все подорожало. И это, конечно, плохо. Это, к сожалению, та цена, которую приходится платить. Это не наши ограничения, это их ограничения в отношении нашего потребительского рынка».
О новом «Москвиче»
«Насчет “Москвича”. Не знаю, что получится, цена действительно выглядит высоковатой. У меня есть, правда, “Волга” и “Победа”, они на хорошем ходу, они конца 1950-х — начала 1960-х годов, ну и, естественно, есть еще государственная машина. Поживем — увидим, если что-то хорошее создадут, ну и отлично. В кооперации с китайским производителями ничего плохого нет. Я у них недавно был: слушайте, ну раньше мы смеялись над какими-то их образцами, но я там проехался на местной машине, посмотрел на другие машины. Прямо скажу: та машина, на которой я ездил, точно не хуже, чем Mercedes. Поэтому нужно развивать массовый сегмент с кем-то в кооперации».
О милитаризации промышленности
«Угрозы милитаризации нашей экономики в том виде, в котором это было в конце 70-х — начале 80-х годов прошлого века, в настоящий момент не существует. И мы ее не допустим. Нужно правильно определять приоритеты и следить за основными макроэкономическими показателями.
Вопрос баланса между оборонной и гражданской промышленностью заключается в искусстве управления. В СССР был в приоритете именно военный сектор. Но все-таки на этом держался весь мировой баланс сил — противостояние между Варшавским договором и НАТО. И это, кстати, не давало разбалансироваться ситуации. Можно как угодно ругать и Варшавский договор, и Советский Союз, и НАТО, но мир был в равновесии, а сейчас черт-те что, потому что, когда правит один, это понятно, к чему ведет. Нам потребуется больше оружия даже после окончания СВО. По некоторым позициям мы даже еще и не приблизились к советским [показателям производства], по некоторым приблизились».
Об экономике
«В СССР производились танки и самолеты, но страна не умела производить товары народного потребления. В Советском Союзе эти товары распределялись через торговую сеть по нерыночным ценам. Сейчас они продаются в магазинах, цены иногда растут, иногда даже падают, хотя это редко бывает. Но тем не менее рынок, даже несмотря на санкции, каких-то колоссальных провалов не чувствует. По продовольствию, если бы что-то подобное санкциям случилось в советский период, то нам было бы очень трудно, непонятно вообще, что было бы есть. Но сейчас мы создали свой современный, конкурентный аграрный сектор. Я им очень горжусь. Поэтому мы себя можем кормить. Мы и других теперь кормим. Сейчас мы ни к кому не обращаемся, они к нам обращаются. И гражданская промышленность живет, а не выживает. Что-то быстрее, что-то медленнее, но в целом все происходит совершенно нормально. Инфляция в марте около 6%, а через некоторое время будет 4%. Почувствуйте разницу: в Европе в большинстве стран она выше. Они раскочегарили эту кампанию, они начали с нами бороться, и теперь в некоторых странах инфляция 15-20%. Ну так им и надо».
