Когда шли бои за Мариуполь, в плен брали бойцов ВСУ сотнями, а потом и тысячами. После «эвакуации» (так Киев придумал называть сдачу) с «Азовстали» могло показаться, что ручеек украинских военных, готовых сложить оружие, иссяк. Но это не так. Киев на передовую чуть ли не ежедневно бросает новые подразделения, где подавляющее большинство бойцов — это вчерашние гражданские. Мобилизованные не готовы погибать непонятно за что, и поток пленных из районов Красного Лимана, Попасной, Северодонецка опять стабильный.
Тепло и сытно
«Мы приняли для себя решение не уходить, поскольку это страшно, а просто сдаться. Лучший для нас вариант», — рассказывает военнопленный Андрей Каминский из Луцка. Он в группе из 16 человек сидел в подвале церкви во время артобстрела, они сдались при первой же возможности. Мужчина долго рассказывает, как хорошо в плену и как отлично их кормят, чего, по его словам, не было не то что на передовой, но даже в Луцке на блокпостах.
Уже полно роликов, на которых военнопленные рассказывают о нечеловеческом отношении отцов-командиров, как их не кормят и не вооружают нормально, и даже о заградотрядах, расстреливающих и тех, кто бежит назад, и сдающихся в плен. В каждом примерно одно и то же: воевать заставили, на фронт бросают голыми-босыми и без тяжелого вооружения, называют себя пушечным мясом, призывают других бойцов не жертвовать своими жизнями и сдаваться в плен. Впрочем, рассказы кадровых военных примерно о том же.
Например, лейтенант ВСУ Александр Луханин говорит, что украинским солдатам нечего бояться у русских, если только они не совершали военных преступлений. «С ними ничего не будет, если они не совершали никаких действий против мирного населения, — говорит он. — По вам разберутся, и поедете вы к семьям, к родным — детям, маме, папе».
Сержант ВСУ Сергей Сидорчук сдался добровольно и говорит, что сослуживцы давно хотят поступить так же. «Моральный дух упал. Все просто хотят домой вплоть до того, что готовы сложить оружие. Боялись преследования, но теперь и это для них не имеет значения», — признается он. Сидорчук уверен, что «лучше попасть в тюрьму, чем погибнуть». И делится первыми впечатлениями от плена: «Как попал сюда, ребята сказали: “Все, отвоевались. Повезло, будете жить. Условия у нас нормальные”». Сержант был удивлен, что пленных не только кормят, но и раздают теплые вещи и одеяла, потому что в помещении немного прохладно.
Все чаще украинские военные выходят сдаваться группами. Как выпускник харьковского физтеха Валерий Гришко. Он сам записался в тероборону, чтобы избежать мобилизации. Говорит, думал, что будет «сидеть в штабе за компьютером», а его кинули на передовую. Айтишникам поручили сканировать радиочастоты и слушать переговоры военных. Новоявленная радиоразведка понимала всю бредовость задачи — бытовыми рациями закрытые каналы не обнаружить, и служебного рвения не проявили. Зато быстро нашли позиции войск СВО и впятером сдались в плен.
Сдаваться надо дружно
Среди украинских солдат, причем не только на передовой, гуляет из рук в руки инструкция, как правильно сдаваться. Правил три. Советуют идти массово, целыми воинскими соединениями. Так меньше шансов, что командование запишет в дезертиры всю часть. Но перед тем как делать это, лучше «изолировать политруков из нацбатов и СБУ». А также дружно записать видеообращение во главе с офицером. Ну и маршрут выхода в плен надо выбирать тщательно, чтобы не напороться на заградотряд националистов.
На практике, тем более когда постоянно работает артиллерия, по инструкции не всегда получается. Но схема рабочая. Как это происходит в жизни, со слов российских военнослужащих, воюющих в Донецкой области, рассказал военкор Александр Коц. Ночью на блок-пост пришел украинский боец и попросил поговорить с командиром. «Мы же сейчас призываемся только потому, что в ином случае сядем в тюрьму, а здесь и отступить нельзя, сзади кадровые или националисты, получим пулю от них», — рассказал он. Описал две недели в учебке, когда зубрят уставы и на все про все дают 30 патронов, а потом сразу на фронт. Сказал, что настроения в подразделении печальные — «все боятся, причем и тех, кто впереди, и тех, кто сзади». И попросил рассказать, как сдаться в плен: «Мы не хотим воевать за олигархов, сидящих за рубежом, и наше продажное правительство! Почему “Азовцам”* можно, а нам нет?» Через день после начала очередного штурма взвод этого украинского командира сдался в плен в полном составе.
Забыты и никому не нужны
В начале мая появилась информация, что наивные украинские бойцы шли за инструкциями не к противнику, а отправляли родственников к «посредникам», которые за деньги «договоривались» с ВС РФ о безопасном выходе в плен. Военкор Александр Сладков допустил, что такая схема могла быть вполне рабочей: «Наверняка существует такая “сваха по пленным”. И не одна. За денежки». Но на деле, тем более сейчас, когда Киев старается любой ценой зацепиться за клочок земли в Донбассе, договариваться на свой страх и риск приходится самим, без посредников.
Впрочем, и о дальнейшей своей судьбе украинским военнопленным приходится заботиться самостоятельно. Не дождавшись помощи от украинских властей, ВСУшники, которые оказались в плену еще месяц-два назад, записали обращение к президенту Украины Владимиру Зеленскому с требованием перестать игнорировать свои обязанности и вернуть их домой к семьям. «Больше месяца мы здесь и нами никто не занимается. Все озадачены только полком “Азов”. Почему-то никто не просит всех президентов Европы, Папу римского, Илона Маска посодействовать в нашем обмене. У нас также есть семьи, есть дети, которые в нас очень сильно нуждаются, — говорят они. — Когда в нас была нужда, мы честно исполняли свой долг, стояли “живым щитом”. Почему сейчас мы просто забыты и никому не нужны?»
Судя по тому, как развиваются события, это обращение вряд ли будет иметь нужный военнопленным эффект. Так что и на передовой, и в плену, чтобы спасти свои жизни и вернуться домой к семьям, придется и кадровым бойцам ВСУ, и мобилизованным самим решать проблемы. А перед этим крепко подумать, за что они воюют.
*Запрещенная в России организация
