Разбитое бомбами здание министерства обороны Югославии на улице князя Милоша в Белграде не могут привести в порядок уже 20 лет. Сначала не было денег, потом некий предприимчивый бизнесмен хотел купить руины под оригинальный ночной клуб со стриптизом, но руки так и не дошли. «Говорят, по многоэтажке сначала нанесли удар американцы... а на следующий день немцы, — рассказывает полицейский, стоящий неподалёку. — Вы тут осторожнее — стены ведь могут рухнуть в любой момент». Все прочие дома, разрушенные авиаударами НАТО, в сербской столице восстановили — осталось лишь последнее напоминание страшного события 24 марта 1999 года. Не получив разрешения ООН, в этот день НАТО начало операцию «Союзная сила»: боевые самолёты альянса сбросили тонны взрывчатки на города Югославии. Жертвами бомбардировок стали 1700 мирных граждан, включая 400 детей. Среди погибших были и журналисты белградского телецентра, и пассажиры обычного поезда, и жители деревень рядом с военными объектами. «Мир после этого уже никогда не был прежним, — считает бывший офицер армии Югославии Милан Драгунович. — Потом последовали оккупация Афганистана, захват Ирака, бомбардировки Ливии и Сирии. Американцы ввели новое правило: «Нам можно делать всё что угодно, а вот остальным нельзя».
«Живут за счёт смерти»
— Что произошло за эти годы? — переспрашивает научный сотрудник Института европейских исследований, доктор Стеван Гайич. — Нас оккупировали без единого выстрела. Во время бомбёжек НАТО было уничтожено лишь 14 (!) танков, потом же сербская армия сама в рамках «миролюбия» расплавила их, продала сотни боевых машин на металлолом. Население сокращается, страну покинули полмиллиона молодых людей: сербов-«гастарбайтеров» хватает и в России — строители, инженеры. Нынешняя прозападная власть — раковая опухоль. Они живут за счёт смерти государства и народа.
— Я разговаривал с сербами после свержения президента Югославии Милошевича, противостоявшего тогда НАТО. Они говорили: «Мы любим Россию, но пока она помочь не может. А Запад вернёт нам Косово, даст денег, ситуация исправится».
— Да, у некоторых граждан были такие наивные ожидания. Увы, Россия тогда даже сама себе не могла помочь, она находилась в упадке ещё несколько лет, прежде чем восстановила могущество. Касательно темы Запада — склонившись перед ним, Сербия получила одни только проблемы. У нас произошла деградация общества — на уровне образования, культуры и языка.
«Они лапочки, а мы гады»
На стенах белградских домов хватает самодельных плакатов с проклятиями в адрес правительства, «продавшего Сербию Америке» и «оторвавшего от страны Косово». По утрам я пью кофе по-турецки в маленьком кафе, открытом косовскими сербами: их выгнали из своего дома в Приштине албанцы, отобрав квартиру. Страна катастрофически унижена. Отдав Западу всё, взамен она не получила ничего. Люди, вышедшие через год после бомбардировок на демонстрации против тогдашнего лидера Слободана Милошевича, были разгневаны, так как считали — он проиграл войну. Дескать, Югославии со своими древними ПВО и старыми истребителями невозможно сопротивляться, лучше принять условия Запада и сохранить государство. Спустя 20 лет прекрасно видно, какие у США и Европы существовали планы в отношении югославов. Косово при поддержке ЕС провозгласило независимость, отгородившись границей и визами, братская Черногория также отделилась, Евросоюз требует передать косовским албанцам районы на юге Сербии, поскольку там «проживает мусульманское большинство». Международный трибунал по бывшей Югославии посадил в тюрьму «за геноцид» десятки сербских офицеров, воевавших в Косово. Однако из всех албанских боевиков, с головы до ног запятнанных кровью, осуждены только трое, один — на 4 месяца. Сербия сдалась Западу во всём, но это не помогло — её бросили в грязь. Она только и делает, что оправдывается.
— Прозападное правительство твердит нам — мы преступники, убийцы, — рассказывает учитель литературы Драгомир Николич. — Мы резали мирных албанцев, хорватов, мусульман. Факты и доказательства, что эти «мирные» прикончили тысячи сербских женщин и детей, сожгли их дома, заставили стать беженцами миллионы людей, никакого значения не имеют. Они лапочки, а мы кровавые гады. В результате, когда арестовали бывшего сербского полевого командира Ратко Младича, в Сербии народ не вышел протестовать. Все думали — ладно, мы опять перетерпим унижение, но зато нас уж наверняка возьмут в Евросоюз и подбросят финансов, тогда заживём лучше. Конечно, сербов в очередной раз обманули — Запад требует только бесконечных уступок.
«Нас размазывают...»
На автовокзале Белграда самые большие автобусы уходят в Германию и Австрию: группы мрачных людей в тренировочных костюмах дружно курят на перроне и перетаскивают с места на место огромные чемоданы. Среди уличных уборщиков, торговцев сосисками и мойщиков посуды в той же Вене каждый пятый серб. Безработица среди молодёжи в республике оценивается в 32% (!) — выше, чем в Греции или Испании, где безработный каждый четвёртый. Правительство почти не занимается экономикой, отвечая на критику: «Вот войдём в Евросоюз, и тогда всё будет прекрасно». Правда, для членства в ЕС от Сербии требуют две невыполнимые вещи — признать Косово независимым государством и, дабы доказать верность «европейским стандартам», ввести экономические санкции против России. «Запад и этого добьётся, — вздыхает „гастарбайтер“ Александр Горанович, собирающийся на заработки в Мюнхен. — Нас размазывают по асфальту сапогом. 90% сербов против вступления страны в НАТО, а политики тащат туда Сербию за загривок. Безумие... американцы недавно безжалостно убивали наших ребят, а мы встаём под их знамёна. Кто бы мне сказал такое раньше! Это всё равно что если бы бойцы Красной армии написали заявку о приёме в ряды вермахта!»
«Передайте у себя в России — это могли сделать и с вами, — говорит Йована. — Найти повод для бомбёжек, вроде операции против террористов на Кавказе, расчленить вашу страну, убить ваших детей и не понести ответственности. К счастью, у вас есть ядерное оружие, а вот у бедной Югославии его не было». Пусть читатели «АиФ» сами сделают нужный вывод. Я лишь поведал о том, что увидел в Белграде через 20 лет после войны. Больше мне нечего сказать.
