Глава белорусского МИДа Владимир Макей рассказал о проблемах, с которыми может столкнуться интеграция двух республик. В интервью РБК основными препятствиями на этом пути он назвал «налоговый маневр и моменты, связанные с ценами на газ и нефть», а также проблемы с поставками белорусской сельскохозяйственной и промышленной продукции.
В Минске подсчитали: из-за российского налогового маневра (в результате которого наша нефть стала обходиться соседям значительно дороже) Белоруссия рискует потерять в течение 6 лет до 10 млрд долларов. И теперь там требуют возместить потери за счет неких компенсационных механизмов и решить все «эти вопиющие, кричащие вопросы, которые лежат сегодня на поверхности». В противном случае, по словам Макея, дальнейшее сближение экономик двух стран может застопориться.
Напомним: углубление интеграции России и Белоруссии в рамках Союзного государства активно обсуждается с зимы этого года. Тогда два президента провели серию встреч, и это навело экспертов на мысль, что стороны вынашивают какой-то большой проект, чуть ли не по объединению в единое государство. Некоторые даже рассматривали «белорусский сценарий» как способ решения «проблемы — 2024», имея в виду переизбрание Владимира Путина в качестве главы уже объединенного государства по окончании его второго и последнего срока на посту президента России.
Однако позже Лукашенко категорически развеял подобные слухи, заявив, что Белоруссия не станет объединяться с Россией и вообще не поступится ни каплей суверенитета. «Слишком много не только досужих, но абсолютно неправильных, неточных разговоров вокруг обсуждения наших интеграционных процессов с Россией. Все опасаются. А чего опасаются? Мы есть суверенное, независимое государство», — заявил белорусский лидер 26 сентября. И, видимо, чтобы все окончательно это усвоили, повторил: «Мы суверенны и независимы. Это наше вправо [выбирать], как выстраивать эту политику. Мы будем только укреплять суверенитет и независимость, чего бы нам это ни стоило». По словам Батьки, Белоруссия будет стремиться к этому ничуть не меньше, чем Украина.
Зашли с другого конца?
Поставив жирную точку в вопросе о «полной и окончательной» политической интеграции, Москва и Минск решили тем не менее попробовать развить интеграцию экономическую. В начале августа Лукашенко поручил своему правительству ускорить переговоры на эту тему. Тогда же глава Минэкономразвития Максим Орешкин сообщил, что основные разногласия союзникам удалось снять. 6 сентября премьер-министры двух стран парафировали проект «Программы действий Белоруссии и России по реализации положений Договора о создании Союзного государства». Из просочившихся в СМИ деталей программы стало понятно, что стороны планируют принять единые Гражданский и Налоговый кодексы, практически объединить банковский надзор, создать единый регулятор нефтегазовой отрасли, унифицировать внешнеэкономическую деятельность.
Надежда на то, что Путин и Лукашенко подпишут эту программу 8 декабря, в день юбилея Союзного государства, ещё есть. Насколько вероятен такой сценарий, АиФ.ru выяснял у экспертов — доцента кафедры политической теории МГИМО (У) МИД России Кирилла Коктыша и зам. декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрея Суздальцева.
«Настоящей интеграции никогда не было»
Виталий Цепляев, АиФ.ru: Насколько программа интеграции России и Белоруссии реалистична? Не превратится ли она в очередную красивую декларацию, за которой не последует никаких серьезных шагов по дальнейшему сближению двух стран?
Кирилл Коктыш: Возможна как реальная интеграция, так и абсолютно декларативная. Судя по опубликованным документам, там зарезервировано пространство для торга. Понятно, что основным является пункт о согласовании политики в сфере углеводородов. И решение этого вопроса станет ключом ко всем остальным.
Речь идет о компенсации российского «налогового маневра». Мы помним, что условие равных цен для потребителей лежало и в основании Союза России и Белоруссии, и в основании Евразийского союза. Но после того, когда Россия предприняла налоговый маневр, идея равных цен стала терять смысл. И теперь целесообразно говорить уже о равных условиях хозяйствования. Судя по всему, какая-то формула здесь сторонами нащупана.
Андрей Суздальцев: Настоящей экономической интеграции между Россией и Белоруссией по существу никогда не было. А была прямая поддержка белорусской экономики со стороны российской. На 1 января 2019 года общая сумма дотаций за все годы с учетом разных преференций, уступок, гарантий составила 126 млрд долларов. В некоторые годы мы добавляли соседям по 10 млрд — больше чем по 1000 долларов на душу населения! И так как нам надо было хотя бы в собственных глазах как-то обосновать эти растущие дотации, то сначала создали Сообщество, потом Союз и затем уже Союзное государство России и Белоруссии. СГРБ, по идее, предусматривало баланс разных интересов. Каких? Россию прежде всего интересовали военно-стратегические вопросы — поддержка со стороны соседа на внешнеполитической арене, участие в защите наших рубежей на западном направлении. У Белоруссии же были в основном экономические интересы — ее интересовал доступ к дешевым российским энергоносителям и доступ своих товаров на огромный российский рынок. При этом на внешней арене Россию она практически не поддерживала. Например, отказалась разместить у себя нашу авиационную базу.
— Насколько экономики наших стран совместимы?
Кирилл Коктыш: В том, чтобы состыковать экономики России и Белоруссии, я проблемы не вижу. Если мы гарантируем принцип равенства в условиях хозяйствования, то разница в форме собственности не будет играть никакой роли.
Андрей Суздальцев: Опубликованные в прессе выдержки из программы интеграции говорят о том, что она вполне добротная, если, конечно, её поэтапно выполнять. Программа касается совместных рынков, техрегламентов и пр. — всего того, что могло бы тесно связать наши экономики. Но беда в том, что эти экономики действительно разные и друг с другом не очень стыкуются. Российская — рыночная, белорусская — государственная. И по-хорошему, чтобы интегрироваться с нами, белорусам надо проводить очень серьезные реформы.
— Можно ли сказать, что развивать экономическую интеграцию Москва и Минск решили не от хорошей жизни, а потому, что окончательно заглохла политическая интеграция?
Андрей Суздальцев: Главная цель интеграции для России — снижение дотационной нагрузки, которую она несет. Но в Минске любое снятие дотаций воспринимают как удар по суверенитету. В Москве решили как-то санировать отношения, не трогая сферу политики. Хотите и дальше получать дотации — давайте интегрироваться. Но я абсолютно уверен, что Лукашенко, пока он будет у власти, не пойдет ни на какую реальную интеграцию. Даже если программа будет принята, она не будет выполнена. Хотя реформы нужны прежде всего самой белорусской экономике.
Кирилл Коктыш: Интеграция России и Белоруссии изначально предполагала три измерения — гуманитарное, политическое и экономическое. В гуманитарном плане проблем сегодня нет вообще, все вопросы тут сняты. Политическая интеграция не сработала из-за принципа паритета, который был заложен в 1999 г. и остается основным во взаимоотношениях двух стран. Потому что непонятно, как при условии равноправия сторон будут управляться базовые институты. Невозможно добиться равноправия России и Белоруссии в сфере принятия решений, механически объединить два государства. Например, идея общей валюты сама по себе выглядит замечательно, но она уперлась в вопрос о том, кто будет контролировать эмиссию денег. Москва не согласна с тем, чтобы Минск имел в этой сфере такие же полномочия.
Но теперь речь уже не идет о том, что кто-то должен поступиться суверенитетом. Речь об определении тех сфер, где принцип равноправия можно реализовать без какого-то ущерба для сторон. И этих сфер довольно много.
Кирилл Коктыш: Сегодня мы периодически наблюдаем «конфликты хозяйствующих субъектов». Наши партнеры, например, воспринимают случаи блокирования поставок белорусских молочных продуктов на российский рынок как попытки одной очень крупной компании в РФ прибрать к рукам белорусские молокоперерабатывающие предприятия. И их опасения не лишены оснований. Ведь в худшие времена из 18 белорусских молокозаводов под запрет попадали 16.
Если программа интеграции будет принята, то данная проблема постепенно исчезнет. Молочные, сахарные и прочие войны могут уйти в прошлое, потому что появятся другие инструменты регулирования, и ни у одной из сторон не будет возможности политизировать эти вопросы. Это будет выгодно всем — и белорусским производителям, и российским потребителям, которые получат качественную продукцию по конкурентным, а не по монопольно высоким ценам.
