7 октября внешнеполитические ведомства Германии и Франции подготовили заявление, в котором обвинили Россию в отравлении блогера Алексея Навального. Обе страны предложили партнерам по ЕС ввести санкции против Москвы. Сегодня это предложение поддержали главы МИД Великобритании и Нидерландов.
«Великобритания стоит плечом к плечу с немецкими и французскими партнерами в нашем ответе на отвратительное отравление Алексея Навального», — заявил министр иностранных дел королевства Доминик Рааб. А глава МИД Нидерландов Стеф Блок считает, что «нет другого правдоподобного объяснения отравления Навального, кроме вмешательства и ответственности России». Поэтому обе страны намерены на следующем заседании Совета ЕС поддержать призыв к санкциям.
В России обращают внимание на то, что европейские страны не спешат помочь российским следователям с расследованием таинственного отравления. Зато спешат с выводами и с тем, чтобы ввести санкции.
Насколько велик шанс того, что санкции будут приняты, и могут ли они серьезно повредить России, АиФ.ru узнавал у программного директора дискуссионного клуба «Валдай» Ивана Тимофеева.
Глеб Иванов, АиФ.ru: Иван Николаевич, какие санкции, на ваш взгляд, могут быть введены против России? И, главное, будут ли они введены?
Иван Тимофеев: Вероятность того, что санкции введут, довольно высока. Но речь идет не о секторальных санкциях, которые сильно бьют по экономике. Скорее это будут ограничения в отношении отдельных лиц.
Тогда под санкции попали четыре человека. Сейчас есть большой вопрос с тем, против кого их вводить. Если в деле Солсбери были хотя бы Баширов и Петров, то сейчас явных фигурантов нет. Расследование не проводилось, подозреваемых нет. И даже у самих представителей ЕС нет пока предварительного ответа на вопрос о том, кто может попасть в санкционный список.
— ОЗХО считает, что вещество, которое у Навального обнаружили немецкие спецслужбы, принадлежит к классу «Новичок». Однако формально оно не запрещено. Означает ли это, что ОЗХО не может вводить санкции?
— Нет. ОЗХО просто может включить это вещество в список запрещенных, как это было сделано с «Новичком» после Солсбери, и после этого задействовать механизм санкций.
— Она, с одной стороны, проще, с другой — сложнее.
Проще в том плане, что отравляющее вещество не применялось за рубежом. Кто бы за этим ни стоял, инцидент произошел в России. И европейские страны не могут считать это прямой угрозой своей безопасности, как это было во время дела Скрипаля, когда они заявляли, что на их территории было применено химическое оружие. Поэтому и стал возможен общеевропейский демарш, когда все страны ЕС и некоторые к ним примкнувшие выслали российских дипломатов.
Сейчас Германия в этом деле фигурирует потому, что ее исследователи обнаружили в организме господина Навального то, что европейские спецслужбы считают веществом из группы «Новичком». Однако само отравление произошло за пределами европейских границ. Кризисная ситуация во многом сложилась потому, что у сторон последние шесть лет накапливалось взаимное раздражение. В Германии сейчас как раз начали в суде рассматривать громкое дело об убийстве в Тиргартене, когда там был застрелен участник конфликта в Чечне. Это тоже оказало влияние на ухудшающиеся российско-германские отношения. И этот процесс был взаимным. Дело Навального стало очередным триггером, который опустил их на новый уровень.
