Проспект ремонтирует группа рабочих в оранжевых жилетах — уставшие, небритые: прислушавшись к разговору, я узнаю узбекский язык. «Наши люди дороги укладывать и подметать тротуары не идут, — говорит мой собеседник, крупный бизнесмен. — В основном нанимают гастарбайтеров — узбеков и киргизов». В обменнике на углу улицы Гоголя народ стоит в очереди: доллар опять скаканул, хотят заранее прикупить валюту на отпуск в Турцию. «Четыре года назад бакс был в два раза ниже, — жалуется женщина лет пятидесяти, беседуя с подругой у окошка кассира. — А едва нефть рухнула, в магазинах всё ужас как подорожало!» В городе серьёзные пробки, дорогие иномарки едва протискиваются между сверкающими торговыми центрами — результат нефтяного бума нулевых. Всюду реклама на русском и беседы на великом и могучем — от зверских цен на базаре до политики. «Правда, как в Москве?» — спрашивает меня местный журналист. «Правда», — честно отвечаю я. «Вот именно, — разводит он руками. — Сам иногда не могу понять, где я — в России или Казахстане».
Елбасы на Фурманова
Казахстан считается второй экономикой бывшего СССР (после РФ), и это немудрено — государство с населением 18 млн человек переполнено месторождениями нефти и газа. В супермаркетах, выбирая продукты, сразу замечаешь: как и в случае России, нефтяная игла сыграла с республикой злую шутку. Натыкаешься в основном на российскую и турецкую еду, а на Зелёном базаре продают фрукты и овощи сугубо из Узбекистана. В чайхане у горы Кок-Тюбе экономист Александр Волков разбирает на компоненты поданный нам бешбармак — казахское блюдо из варёной баранины с лапшой: «Грудинка из Бишкека, лук самаркандский, мука для теста российская. Выводов из крушения цен на нефть в 2014 г. не сделано. В России поднимают своё производство, магазины завалены мясом, курицей, сырами отечественных фермеров. А мы по-прежнему живём импортом. Давно пора исцеляться от нефтяной болезни, но в Казахстане издавна полагаются на принцип «мы подумаем об этом завтра... или даже лучше послезавтра».
В алма-атинском метро на станции «Алмалы» издалека видишь витражное панно с изображением президента Нурсултана Назарбаева, руководящего республикой с 1989 г. Когда я въезжал в Казахстан из Киргизии, погранпункт встречал цитатами из речей национального лидера (по-казахски «елбасы»), а в Алма-Ате расположился парк имени Первого Президента Республики Казахстан с памятником понятно кому. Вызываю такси, чтобы ехать на интервью, и намертво застреваю в пробке на проспекте Нурсултана Назарбаева. «Мы пока его проспектом Фурманова зовём — по старой памяти, — объясняет водитель. — Ещё не привыкли». Схема одна и та же: депутаты предлагают переименование или монумент, глава государства с гневом отвергает, но под нажимом благодарного народа соглашается. Тем не менее Казахстану удалось сохранить хрупкое равновесие между «султанатами» восточного стиля в Туркмении, Узбекистане и Таджикистане и постоянными революциями, сотрясавшими Киргизию. Казахи рассказывают анекдоты про президента спокойно, не оглядываясь за спину и не понижая голоса. И в то же время страну не колбасит от хаоса, перестрелок и грабежей магазинов в киргизском стиле. «Ну стало человеку на склоне лет нравиться, что в его честь называют улицы и ваяют в каменном виде, — усмехается бизнесмен Аман Батырбеков (имя изменено. — Ред.). — Такое случается. За 29 лет несменяемой власти от руководства достаточно устали, но сейчас все затихли и думают: а что будет после Назарбаева? Кто придёт? Вариантов вроде Киргизии с погромами или Туркменистана с золотой статуей на главной площади как-то не хочется».
«Как в затянутой петле»
На том же проспекте Назарбаева я вижу группу китайских бизнесменов — в дорогих костюмах, уверенных, спокойных: они идут по городу как хозяева. В дальнейшем я буду встречать их везде. Казахстан пока не подмят Китаем, как соседняя Киргизия, но шаг за шагом КНР постепенно вытесняет отсюда Россию. Даже на окраинах Алма-Аты часто слышишь речь на диалекте «мандарин»: сегодня (если верить прессе) в республике проживают 400 тыс. китайцев, граждане КНР составляют 38% всех трудовых мигрантов. В различных источниках сообщалось: от 25 до 40% нефтяного производства Казахстана уже принадлежит китайскому бизнесу, в частности месторождения в Актюбинской области. Система такая же, как и в других странах: после подписания контракта китайские компании привозят своих рабочих, своё оборудование и строго контролируют производство, не допуская чужих. Китайские фермеры арендуют тысячи гектаров казахских земель — недавно страну сотрясали митинги, где жители протестовали против увеличения срока аренды до 25 лет: многие боятся, что КНР проглотит Казахстан. «Лишь за 3 года число китайских компаний тут увеличилось на треть, — объясняет мне журналист Камиль Касимбеков. — Бизнесмены из КНР влили в казахскую экономику больше 40 млрд долларов. Китай всё настойчивее требует от нашего государства ввести безвизовый режим — боюсь, тогда страну просто захлестнёт поток „жёлтых гостей“. У нас поговорка есть ещё от кочевников: „Плен у русских — как гулять по широкой дороге, плен у китайцев — как задыхаться в затянутой петле“. Странно, что Россия вообще не интересуется нашей нефтью, а отдаёт её в подарок восточному соседу».
«Воруют, но поменьше»
В центре Алма-Аты полиция выборочно тормозит машины — ощущение, что ловят именно «Мерседесы» и «Вольво». «А гаишники тут берут?» — любопытствую я у коллеги с казахского радио. «Уже не так нагло, — радостно информирует он. — Сам погляди: полицейские, бедолаги, чуть не плачут, но выписывают водителю официальный штраф. Да, воруют до сих пор много. Однако такого разгула, как в 90-х, когда чиновник за взятку дарил „хорошему парню“ нефтяную компанию, больше нет». Удивительно: в рейтинге международной организации Transparency International Казахстан стоит на 122-м месте по уровню коррупции — слегка повыше России, получившей номер 135 (чем ниже, тем хуже). Аж не верится — казахи умудрились лучше нас бороться с взятками, а для Средней Азии с её традициями подарков начальникам это и вовсе сенсационное достижение.
«Вот скажи, ты заметил тут какое-нибудь притеснение русских? — спрашивает меня на ужине госчиновник, и я отрицательно качаю головой. — И не заметишь! В Казахстане ерундой не занимаются. Скажу больше: есть желание, чтобы Россия активнее участвовала в нашей экономике. Это же не Прибалтика или Грузия, казахи не рвались из Союза выйти. Не хотелось бы друг от друга отдаляться». Я киваю — мне нечего возразить. Россия неплохо представлена в Казахстане, но не так, как Китай, постоянно наращивающий свои позиции и влияние. Мы тратим кучу денег на поддержку формальных друзей вроде Белоруссии и (до недавних пор) Украины, не получая взамен даже благодарности.
Вложиться в экономику Казахстана, как мне кажется, было бы куда лучшим решением, чем раздавать миллиарды в обмен на заверения в поддержке. В част-ности, самим покупать местную нефть или помочь казахам победить импорт. Может, они в ответ наших чиновников научат воровать поменьше.
Появится ли в Казахстане военная база США? 
«Мы здесь просто выживаем». Почему на Байконуре тоскуют по России? 
Дракон, нефть и шашлык. Перейдёт ли Казахстан на иероглифы? 
Как разбогатеть без нефти? Специальный репортаж «АиФ» из Сингапура 
Почему мы потеряли Кубу? 
