Сразу на выходе из самолёта в Белграде (задолго до паспортного контроля) — столпотворение. Пограничники тщательно проверяют документы у пассажиров, допрашивая без тени вежливости: «Зачем приехали? Что вам надо в Сербии?» Тех, кто кашляет или с насморком, моментально уводят в другую сторону. Мой паспорт едва глянули. «О, русский? Добро пожаловать».
Сербия — одна из редких стран, куда нам можно въезжать без ПЦР-теста на коронавирус: практически обязательная сейчас вещь для путешествия в Египет, Испанию, ОАЭ или соседние Казахстан с Киргизией. «И к чему вообще это? — усмехается сербский пограничник. — Здесь каждый день тысячи людей заболевают, а мы будем бояться, как бы к нам не затащили заразу? Бойтесь те, кто сюда приезжает». Только за прошлые сутки COVID-19 заразилось 7800 граждан Сербии — и это на 7 миллионов населения страны. Для сравнения, в 20-миллионной Москве за тот же срок «китайскую инфекцию» подхватили 5200 человек. «Люди достигли последней точки кипения, — говорит мне бизнесмен Никола Ковачевич. — Никаких нервов не хватает — кругом все, друзья, знакомые валятся с температурой, я ощущаю себя словно на фронте. Мне самому, едва слышу звуки кашля, хочется резко свернуть и куда-то побежать».
«Смерть на самом деле»
Когда идёшь по улице Князя Михаила в Белграде, есть впечатление, что город, как весной 1999-го, снова бомбит НАТО. Прохожих немного, в кафе «на социальной дистанции» сидят скучающие редкие посетители, у киосков стоят торговцы с горестными лицами, вяло предлагая деревенский мёд, «лютеницу» (пасту из печёной паприки и перца чили) и вязаные платки.
«Туристов никаких нет, да и народу не до мёда, — вздыхает продавщица Майя из города Ниш. — Кому интересно что-то в подарок приобрести, если свирепствует эпидемия? Я сама не знаю, зачем мёрзну у прилавка каждый день. Не покупают — плохо, покупают — оказывается, тоже плохо. Мою подругу похоронили на прошлой неделе — похоже, заразилась от покупателя. Жизнь вокруг — будто в фантастическом фильме, только смерть происходит на самом деле. Да, мы тут просто умираем, и всё». Второй раз за год в Сербии объявлен частичный «локдаун» — карантин. Все рестораны, магазины и торговые центры обязаны закрываться в 18.00, а в выходные не работает ничего, кроме аптек, «заправок» и супермаркетов — до 21.00. У Сербии и Хорватии самый высокий, «взрывной» прирост больных по Европе на «душу населения», больницы переполнены. Но что интересно: и при таком раскладе множеству людей «по барабану» происходящее.
«Не привезите заразу в Россию»
Встречающиеся в Белграде прохожие не всегда носят маски. Даже в супермаркетах часть покупателей ходят с масками, небрежно спущенными на подбородок. Всеобщий «масочный режим» действует давно, но публике на это наплевать. После объявления «полукарантина» за туалетной бумагой не бросились, зато активно приобретают вино и красный перец, якобы спасающие от инфекции. И оба товара тут же взлетели в цене. Большинство сербов не верят в коронавирус и даже вакцинироваться не хотят: на прививки согласны только 20% (!) населения. Совсем недавно от COVID-19 умерли патриарх сербской церкви и ещё несколько церковных деятелей, на похороны собралось столько жителей, что через неделю количество заражений зашкалило. Прихожане в церквях истово ставили свечи и целовали иконы, провозглашая: Господь спасёт от заразы. «Есть ещё проблема, что эта осенне-зимняя вспышка — новая мутация коронавируса, — считает белградский врач Александр Николич. — Та же “итальянская” инфекция от туристов, вернувшихся из Китая, которая стартовала в марте, но новый вариант. Заболевает больше — зараза сильнее, но умирает меньше: в Сербии смертность на уровне 1%. Русским следует быть осторожнее, чтобы наш коронавирус в Россию не привезли». Да уж, нам действительно только ещё одного штамма в РФ не хватало.
«Лучше умереть от голода?»
Сажать страну на полный «локдаун» президент Вучич опасается. В Белграде уже имели место массовые протесты насчёт предыдущего карантина — отчаявшиеся ввиду падения доходов манифестанты дрались с полицией. Работникам сферы услуг негде получать зарплату в случае закрытия кафе, торговых центров и крупных магазинов, посему они попросту в бешенстве от мер борьбы с инфекцией. «Скажите мне, что лучше — умереть от коронавируса или от голода? — злится владелец закусочной Слободан Богданович. — COVID-19 я и мои близкие ещё не болели, а вот проблемы из-за “локдауна” имею по всем фронтам — долги, кредиты, проблемы с арендой квартиры и площади для кафе. И на что мне жить? Никто не хочет заразиться, но мне семью надо кормить. Миллионы сербов вкалывают за границей, они в кучу стран не могут выехать: а на что тогда жить? В нашем государстве нет нормально оплачиваемой работы». Срочно строятся новые госпитали — вчера президент Вучич открыл такую вот “свеженькую” больницу и пообещал, что Сербия начнёт производить по лицензии российскую вакцину от коронавируса. Ибо Запад своими научными разработками делиться как-то не спешит».
«Мы как в оккупации»
Ранним вечером в пятницу улицы Белграда пусты, представляя собой мрак и запустение на фоне радостно светящихся ёлочек, снежинок и ангелочков (Новый год на носу как-никак) — кафе мертвы, торговцы уходят, гуляющих кругом почти нет. Даже мороженое и то не купишь. Основные богемные тусовки теперь происходят у магазинов — граждане покупают пиво, вино и, приспустив маски, пьют прямо у дверей супермаркета: полиция не вмешивается. «Парни девушкам по вечерам отныне назначают свидание в супермаркетах, — смеётся Воислав, сотрудник продуктового магазина Maxi. — А что, легко романтично подарить яблочный сок, угостить колбасой или сэндвичем и даже купить цветы!» Славяне по натуре есть славяне. Согласно настойчивым слухам, в Сербии вполне себе можно поужинать в ресторане и позже 18.00, но нужно знать специальный пароль для входа (я не шучу) или иметь личное знакомство с хозяином. «Коронавирус вернул нам не только забытое ощущение войны, — считает 85-летний отставной офицер югославской армии Милан Горанович. — Нынешнее состояние откровенно похоже на оккупацию, как при немцах. Мы скрываемся от смерти, прячемся от неё и ходим на подпольные вечеринки. Наверное, скоро введут ночной комендантский час. Но так хочется сбросить маску и поднять восстание. Нам уже смертельно всё надоело!»
