Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что не видит большой разницы между операциями в Алеппо и Мосуле. Однако представитель Госдепа США Джон Кирби назвал подобное сравнение «оскорбительным». Можно ли проводить параллель между военным вмешательством двух разных коалиций, АиФ.ru рассказал начальник сектора военной политики и экономики Российского института стратегических исследований Иван Коновалов.
Мария Пель, АиФ.ru: Иван Павлович, между операциями в иракском Мосуле и Алеппо часто проводят параллели. Как вы считаете, насколько корректно это сравнение?
Иван Коновалов: Взятие Алеппо — решающая победа в контексте войны в Сирии. Взятие Мосула — серьезная победа именно в борьбе с террористами на территории Ирака. В этом смысле, конечно, можно их сравнивать, но если говорить о том, как ведутся операции, в каких условиях, какими силами, какая вокруг них информационная война, то это совершенно разные вещи. 
— Почему?
— Во-первых, взятие Мосула, сама эта акция, приурочена к выборам в Америке. Политическая задача США заключается в том, чтобы добиться какого-то значимого успеха во взятии города именно к 8 ноября. Таким образом уходящая администрация президента Барака Обамы хочет поддержать свою, как они надеются, преемницу госпожу Клинтон. Администрацию Обамы постоянно обвиняют в военно-политических провалах на Ближнем Востоке, и тут они, наконец, чего-то все-таки добились. Но времени остается мало, сил, назначенных для взятия Мосула — тоже. Группировка изначально насчитывала где-то 60 тысяч человек иракской армии, примерно 10 тысяч курдского ополчения и 5 тысяч американцев. Насколько я знаю, сейчас, особенно в иракских войсках, произошло довольно сильное сокращение. Наступление на Мосул идет уже давно, но пока удалось выйти только к его окраинам. Речи о взятии города не идет. Все это время продолжалось лишь движение войск к Мосулу. Борьба за него еще впереди. 
— Как вы оцениваете шансы американцев на успех?
— Когда военная задача приурочена к исполнению задачи политической — это провальный план. И даже если он удается, то всегда сопровождается огромными потерями среди войск и мирного населения. Напомню, что в городе находится около миллиона жителей. Там же засело примерно 10 тысяч террористов! Еще одна проблема заключается в том, что в Мосуле значительная часть оставшегося населения — сунниты. Они приняли приход ИГИЛ*, поскольку ранее подвергались сильному прессингу со стороны курдов, а также иракских шиитов. Думаю, что ожесточенных боев не избежать.
Запад кричит, что в Алеппо гуманитарная катастрофа, город разрушен. На самом деле сирийская армия осаждает восточную часть Алеппо, где засели боевики. Хотя продвижение идет медленно, поскольку в городе находится большое количество мирного населения. Российское командование и командование сирийской армии, открыв гуманитарные коридоры, в том числе и для выхода боевиков, пошло на то, чтобы прекратить кровопролитие и показать Западу, что можно решать этот вопрос и переговорным путем тоже. Западу, а также внешним факторам — Саудовской Аравии, Катару, Турции, всем, кто поддерживает оппозиционные силы, было предложено убедить спонсоров боевиков обратиться к подопечным и предложить им выйти из города, чтобы прекратилось кровопролитие. Но этого не произошло. Ничего не было сделано, хотя американское руководство утверждало, что знает разницу между умеренной оппозицией и террористами. Как отличить одних от других? Правительство США так и не предложило эту формулу. Переговоры по этому поводу идут почти год, с начала 2016 года. Естественно, российские ВКС и сирийская армия с союзниками действуют в тяжелых условиях. Против них идет ожесточенная информационная война. Наряду с этим поются дифирамбы операции в Мосуле. Хотя мы знаем, что наше Минобороны предъявило немало доказательств того, что американцы наносят удары по мирным жителям.
— Почему для каждой из коалиций так важно одержать победу в Мосуле и Алеппо?
— Для законного правительства Сирии, России и Ирана взятие Алеппо будет означать решающую победу. После нее будет достаточно легко разгромить оставшиеся силы террористов. Что касается провинции Идлиб, куда боевики выходят из Алеппо, в свое время, перед началом операции, Башар Асад заявлял о том, что там будет политическое решение вопроса, а не военное. Проблему попробуют решить с помощью переговоров. Взятие Алеппо — сильнейший козырь на руках для ведения подобных переговоров. У террористов и сил, которые сражаются против законного правительства, практически не будет опорных точек. Остается только Ракка, которая, безусловно, будет обречена, когда возьмут и Мосул в Ираке. Боевикам больше некуда будет отступать. Далее многое зависит от того, насколько можно будет скоординировать действия между США, курдами, турками и, соответственно, Сирией и Российской Федерацией. Потому что все они двинутся на Ракку, причем с разными интересами!
Еще раз подчеркну, что взятие Алеппо — коренной перелом в войне, взятие Мосула — лишь пиар-победа для американской администрации. Взять город важно именно сейчас, в течение этой недели, чтобы показать миру хотя бы одну победу в войне с террористами. Времени остается мало. Добиться за неделю победы очень сложно, если только не возникнет каких-то договоренностей между засевшими в городе террористами и командованием коалиции. Если они состоятся, боевики быстро уйдут из Мосула без боя, оставив там только смертников для показательных нападений, и это будет лишним подтверждением связи США с террористами.
— Как будет реагировать население, если операции в Алеппо или Мосуле закончатся положительно?
— Люди устали от войны, им нужно, чтобы она как можно скорее закончилась. Другое дело, что террористы растворятся в мирном населении и таким образом продолжат подпольную, партизанскую борьбу, используя смертников и прикрываясь мирным населением.
— При положительном исходе операций и в Мосуле, и в Алеппо, какую следующую цель выберет каждая из коалиций?
— России нужно разгромить противника. США — доказать свою состоятельность в войне с терроризмом на Ближнем Востоке. Если мы говорим о Сирии, цель не изменилась: Соединенные Штаты хотят сместить с поста президента страны Башара Асада, вокруг которого группируются силы, способные сражаться против международного терроризма. Но без него рухнет вся система безопасности на Ближнем Востоке, что немедленно ударит по России. Террористы появятся у нас в большом количестве.
Для США важно убрать Асада, а потом «посмотрим, что получится». Россия более ответственно подходит к вопросу. Сначала надо разгромить врага в Сирии, а затем провести выборы и с их помощью определить, кто будет главой новой Сирии. Не являясь прямым игроком в иракском театре военных действий, именно Россия оказалась той страной, которая фактически спасла Багдад, когда на него наступали отряды «Исламского Государства»*, быстро передав авиацию и другие системы вооружений иракскому правительству, которые тут же были использованы против наступающих боевиков. Американское руководство, которое бьет себя в грудь и заявляет, что оно союзник Ирака, придерживало самолеты F-16, закупленные Ираком, и тем не менее не передавало их, даже когда речь шла о падении Багдада.
*Террористическая организация, запрещенная в РФ
Мирные жители во время операции по освобождению Алеппо
