В Кремле проходят переговоры президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ. О чём может пойти разговор за закрытыми дверьми, «АиФ» рассказал доктор исторических наук, профессор Института стран Востока, эксперт РАН, действительный член Русского географического общества Анатолий Кошкин.
Александр Колесниченко, АиФ.ru: Почему визит премьера Абэ проходит именно сейчас?
Анатолий Кошкин: В Японии в конце апреля начинаются долгие праздники: примерно такие, как в России. Считается, что премьер-министр не должен надолго покидать страну, поэтому некоторые заграничные визиты он планирует как раз на праздники. Кроме России Синдзо Абэ собирался посетить несколько европейских стран, но из-за ситуации вокруг КНДР программа сокращена до визита в Россию и в Великобританию.
— Во время недавней встречи — в японской префектуре Ямагути 15 декабря 2016 года — Владимир Путин и Синдзо Абэ сами взялись составлять документ о сотрудничестве на Южно-Курильских островах (на которые претендует Япония), после того как к единому мнению не пришли эксперты. Помощник президента России Юрий Ушаков тогда подчеркнул: такое сотрудничество возможно только на основе российского законодательства. Но вскоре после отлёта Владимира Путина Синдзо Абэ выступал на Хоккайдо при вручении призов школьникам-лауреатам конкурса эссе о «северных территориях», где сообщил: хозяйственную деятельность на островах соглашаемся вести только при внедрении там особого законодательства с перспективой их «возврата Японии». Сообщение было сделано в расчёте на японскую аудиторию, но, что называется, спасибо за откровенность.
Впрочем, это означает, что позиции не изменились. Япония настаивает на экстерриториальности островов, выводе их из-под российского суверенитета. Японские политики по-прежнему препятствуют работе японских компаний на островах именно по причине того, что они должны будут следовать российскому законодательству: скажем, разбирая дорожно-транспортные происшествия. Хотя там большая часть машин — подержанные японские, с правым рулём, но движение-то — российское, правостороннее.
Вообще, предложение создавать на этих островах привилегированные условия только для японских предпринимателей, на мой взгляд, звучит странно. С целью развития этих островов такие же условия должны иметь предприниматели и из других стран, если они там хотят работать. К слову, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе уже говорил о том, что если японцы не готовы к сотрудничеству на островах, то мы будем там создавать территории опережающего развития (ТОР), как раз предоставляющие льготные условия для бизнеса из любых стран.
Но теперь для Токио позиция по поводу островов крайне принципиальна. Даже поддерживающие Абэ соратники по партии не позволят ему отказаться от требований, связанных с «северными территориями». Недавно, когда пошёл слух, что он может-таки согласиться на передачу только двух из четырёх островов (Шикотана и Хабомаи), Абэ обложили со всех сторон, заставив подтвердить, что это не так. Кстати, Шикотан и Хабомаи — это не два острова, а двадцать два, потому что Хабомаи — гряда, и вокруг каждого из её островов есть двухсотмильная исключительная экономическая зона и богатейшие природные ресурсы. Это обстоятельство, которого не было, когда принималась декларация 1956 года, где была обозначена передача Шикотана и Хабомаи в качестве жеста доброй воли после подписания мирного договора между Японией и СССР. В декларации вообще не обозначено, на каких условиях может состояться такая передача и чей на них будет суверенитет.
К слову, в самой Японии есть публикации насчёт секретных соглашений по поводу японского острова Окинава, на который американцы вернули после войны только административные, гражданские права, а военный суверенитет остался за США. Почему подобное невозможно при передаче Шикотана и Хабомаи? С США связан ещё один аспект, который в Японии часто упускают из виду в вопросе о «северных территориях». У Японии с США военный союз, договор, по которому американцы имеют право размещать свой контингент и оружие в любой точке японской территории. Если теоретически Южно-Курильские острова перейдут Японии, то получится, что мы сами дадим возможность американцам разместить на этих островах военную инфраструктуру. А в том районе такое развитие событий для России совершенно неприемлемо. И об этом, как считается, японская сторона поставлена Москвой в известность.
На сохранение российской военной инфраструктуры при теоретической передаче островов, очевидно, не согласятся японцы, самое главное — американцы не разрешат...
— Не окажутся ли спорные темы двусторонних отношений на переговорах отодвинуты далеко на второй план из-за неспокойной обстановки вокруг КНДР?
— Ситуация такова, что опасность начала войны с Северной Кореей, на мой взгляд, реальна. Кстати, в Японии опасаются не столько ядерного удара, сколько использования ракет с химическим оружием. Насчёт наличия у Северной Кореи ядерных боеголовок по-прежнему есть сомнения, но сами ракеты точно есть: на учениях они перелетали через Японию и падали в Тихом океане. Кроме того, японцы очень боятся северокорейской агентуры среди примерно 600 тыс. этнических корейцев, которые живут в Японии. Часть из них симпатизирует КНДР, есть подозрения, что среди них много законспирированных агентов, которые в случае начала войны будут устраивать диверсии. А вот японцы — уже «не те», какими были во время Второй мировой войны: расслаблены мирной конституцией, американским военным зонтиком. По данным опросов, подавляющее большинство японских мужчин, случись что, будут сдаваться или убегать в горы. Вы, наверное, видели, как сейчас выглядит малахольная японская молодёжь. Кстати, японские власти пытаются сейчас вернуть довоенные подходы к образованию. Они понимают, что Америка не будет вечно держать над ними свой «зонтик».
Возвращаясь к теме островов: на мой взгляд, не только на этих переговорах в Москве, но и в целом в обсуждении этого вопроса нам нужно взять паузу. Для описания этой проблемы и поиска выхода из неё до сих пор использовалось в качестве метафоры дзюдо и возможность ничьей: «хикивакэ». Но ничья тут невозможна. Поэтому нам нужно заменить дзюдо на ещё одну японскую борьбу: сумо, где ничьей не бывает.
В сумо есть 48 приёмов, в нашей «тяжбе» все эти 48 приёмов уже использованы, ничего нового придумать нельзя. И в сумо есть очень редкое, но всё же случающееся положение «мидзуири»: бойцы долго стоят, схватившись, не в силах повалить соперника или вытолкнуть его за круг. Звучит команда «мидзуири» — и они расходятся. Но это не ничья, потому что в конце дня соревнований они должны снова сойтись. Сейчас в проблеме Южно-Курильских островов нужна команда «мидзуири»: поединок нужно прекратить, отнести эту тему из наших отношений в сторону.
