Ещё несколько лет назад эта тенденция была очевидна: народ массово перемещался из сельской местности и малых городов в мегаполисы. Но пандемийный год поменял приоритеты — и наметился пусть слабый, но всё же ручеёк «возвращенцев» в деревни. Что нужно сделать, чтобы деревни и малые города перестали вымирать? И как сгладить разрыв между условиями жизни в городе и на селе?
Что молодёжи делать в деревне?
Так что заставляет людей покидать обжитые стены?
Уехали за здоровьем
Залина Бедоева с мужем решили переехать из городской квартиры в центре Владикавказа в с. Верхняя Саниба из-за экологии: старшего 4-летнего сына регулярно одолевали приступы аллергии. И Залина, и её супруг выросли в городских квартирах, учились и жили в Москве, но были настроены решительно — завести огород, подсобное хозяйство. Появились курочки, коза с козлёнком, сад и грядки на 30 сотках. Здоровье сына улучшилось. Он пошёл в сельскую школу, был одним из пяти учеников в классе.
В Верхней Санибе в те годы, кроме школы, амбулатории и администрации, ничего больше не было. Постепенно село кардинально изменилось: в школе достроили новый корпус, построили спортзал, скоро откроются новый ФАП и Дворец культуры. Верхняя Саниба — удивительное место: уютное, расположенное недалеко от леса и горных массивов, но в то же время рядом с городом. Именно поэтому Залина, которая семь лет назад осталась без супруга, продолжает жить в селе, хотя подавляющее большинство родственников и друзей уверены: ей будет лучше в городе, ведь дом и участок требуют мужской руки. И в этом они оказались правы. Потеряв работу из-за пандемии, Залина попробовала «огородничать», но десятилетиями не обрабатывавшийся участок ей не поддался. Сегодня она мечтает продать всё хозяйство, оставив себе кусочек земли, чтобы построить на нём маленький дом для себя и близких.
«Земля прокормит!»
Поначалу молодая семья Алёны и Евгения Поповых из Сухого Лога Свердловской обл. жила в городе, но однажды приняли решение переехать в деревенский дом Алёниных родителей. «В нынешней нестабильной жизни стабильно одно — земля всегда прокормит», — считают Поповы. В этом они убедились в период пандемии, когда в работе Евгения возник вынужденный длительный простой. Финансовые потери не стали для семьи фатальными именно благодаря хозяйству, которое и кормило, и давало стабильный доход.
Сейчас в хозяйстве Алёны и Евгения коза, козёл, два козлёнка, восемь свиней, 15 кроликов и несметное количество кур, перепелов, уток, гусей, индюков, цесарок. Финансовые затраты на содержание хозяйства, признаются, не подсчитывали, но то, что выручка от продажи яиц, мяса и цыплят поддерживает финансовое благосостояние, не скрывают.
А Иван Кунников из с. Грязновское Свердловской обл. никогда и не помышлял покинуть свою малую родину. «Я сельский парень, родился в этом селе, в котором больше ста лет живёт моя семья», — рассказывает он. Отец Ивана — фермер, занимается выращиванием картофеля, сын всегда ему помогал. А сегодня Кунников-младший и сам преуспевающий фермер. «Я с детства в сельском хозяйстве и могу сказать, что последнее время фермеры живут неплохо. Просто у нас такой менталитет — всегда ходить и плакать. Что, работающим на железной дороге, например, легко? Нет, тоже трудно», — говорит он.
По мнению Ивана, развитие фермерства — путь к возрождению сёл и деревень: «Мой отец своё хозяйство официально начал восемь лет назад, сегодня у него в штате 20 рабочих. Это не приезжие, а те, кто живёт в нашем селе. Теперь и я взял на работу двух местных. Конечно, кто-то скажет, что это капля в море, но я так не считаю. Мы будем расширяться, другие фермеры будут расширяться — и количество рабочих мест будет расти».
В город не тянет
Он — инженер-энергетик, начальник энергоучастка на железной дороге с хорошими перспективами карьерного роста, она — фельдшер скорой помощи. Супруги Фёдор и Елена Чаплыгины из Иркутской обл., которым нет и 30 лет, поженились в сентябре прошлого года, а за несколько месяцев до свадьбы приняли первое совместное решение — переехать жить в село Олонки, что в 100 км от Иркутска.
— Сначала мы говорили о переезде в шутку, пугала мысль: что молодым делать в деревне? Но в какой-то момент от шуток перешли к действиям — уволились с работы и стали паковать чемоданы, — вспоминает Лена. — Почему-то считается, что когда молодые люди уезжают из города, то они ставят крест на нормальной жизни, карьере. Но я, например, даже пошла на повышение. Плюс получила подъёмные 700 тыс. руб. по программе «Земский фельдшер».
Её взяли заведующей ФАПом. Теперь её рабочее место — старенькое помещение в двухквартирном доме. В одной половине — ФАП, другую занимает бывший фельдшер, которая ушла на пенсию. Медпункт находится в соседней деревне Грехнёвке в 4 км от Олонок, живут там 137 человек. Ездить на работу Лене приходится на школьном автобусе.
— Первое время было очень тяжело. Раньше на скорой я оказывала лишь доврачебную помощь, а здесь я врач, который целиком отвечает за своих пациентов, — говорит она. — А контингент сложный — всего три жителя официально трудоустроены, остальные живут на пособия, пенсии, случайные заработки. Под моим патронажем 29 детей от года и старше. Периодически дежурю на скорой помощи. Территория обслуживания — 7 населённых пунктов.
Фёдору пришлось сменить профессию — устроился учителем физики в местную школу. Втянулся быстро, молодому педагогу даже дали классное руководство.
— В городе я практически не видела мужа дома — он вечно на работе, уставший, вымотанный, на нервах. Теперь у него стандартный рабочий день, а вечером готовится к урокам, — добавляет Лена.
Супруги купили в Олонках дом, потихоньку обживаются. За этот год у молодой семьи ни разу не возникало желания вернуться в город. Из минусов сельской жизни они называют лишь отсутствие водопровода — вода в Олонках привозная. Пользуются услугами водовозки — за 250 руб. им наполняют 6 бочек.
На что уходят деньги, выделенные на развитие села?
Желающих переехать из села в город много больше, чем тех, кто жаждет деревенской жизни. Одна из главных причин — отсутствие инфраструктуры и нормальных бытовых условий на селе. А ведь на улучшение жизни деревни в 2018–2020 гг. Минсельхоз РФ направил 40 млрд руб. Насколько эффективно они были использованы? Рассказывает аудитор Счётной палаты Алексей Каульбарс.
Не всё оптимистично
— Алексей Александрович, правительство финансирует село через бюджеты нескольких министерств. Программа комплексного развития сельских территорий, реализуемая Минсельхозом, одна из самых крупных. Что она позволила сделать?
— За период, проанализированный Счётной палатой, Минсельхозом на развитие инженерной инфраструктуры и обеспечение жильём было направлено свыше половины бюджетных средств. Если судить по отчётам, большинство плановых ориентиров перевыполнено. Только в 2018–2019 гг. на селе введено в эксплуатацию 1,8 тыс. км газораспределительных сетей и 1,4 тыс. км водопроводов. Однако мы обнаружили, что цифры не всегда означают фактическое решение проблемы. В 6 регионах из 52, где нами проводилась проверка, не было произведено подключение домов к новым водопроводам, а в 10 отсутствовало подключение к новым газовым сетям. При этом, оценивая уровень газификации, некоторые регионы учитывали и не подключённые к сетям домовладения.
— По-вашему, региональные чиновники намеренно приукрашивают ситуацию?
— У нас нет оснований так заявлять. Но очевидно, что ведомственные методики, на основании которых формируется статистика, не в полной мере отражают состояние дел, их нужно менять, если мы хотим точно знать, какова реальная ситуация на селе. И конечно, необходимо усиливать контроль со стороны Минсельхоза.
Вот конкретный пример: при оценке динамики обеспеченности населения качественной питьевой водой методика не предусматривает учёт уменьшения численности населения. В результате получается, что ситуация улучшается там, где новые сети централизованного водоснабжения, согласно ведомственной отчётности, вообще не вводились. Так, по нашим оценкам, в 2019 г. произошло в Амурской и Архангельской обл.
Блага не по карману
— Почему сельчане не проводят в свои дома газ и воду, хотя имеют такую возможность?
— Для многих неподъёмна цена подключения. Наш анализ показал, что в проверяемые годы только стоимость технологического присоединения населения к газораспределительным сетям (без учёта стоимости проекта, газового оборудования и т. д.) была сопоставима со средней зарплатой на селе. Например, в Пермском крае, Омской и Кемеровской обл. расходы на технологическое присоединение были выше среднемесячных заработков более чем в 2 раза.
В мае 2020 г. Президентом РФ было дано поручение, которое предусматривает бесплатное подсоединение граждан к газораспределительным сетям, что, на наш взгляд, позволит решить проблему. Со своей стороны мы планируем и дальше отслеживать и анализировать эту ситуацию.
— Что тормозит решение жилищных проблем?
— Как свидетельствуют экспертные данные, 88% жилищного строительства в сельской местности ведётся населением преимущественно за счёт собственных и привлечённых средств. Поэтому тем сельчанам, которые нуждаются в улучшении жилищных условий, государство оплачивает часть стоимости строительства или приобретения дома. В 2020 г. Минсельхоз изменил правила предоставления такой выплаты. Позитивным моментом стало то, что теперь все граждане, получившие социальную выплату, должны проработать на селе не менее 5 лет, раньше же это распространялось только на молодых специалистов. Это будет способствовать сохранению в агропромышленном комплексе кадрового потенциала. Но одновременно из числа претендентов на господдержку были исключены люди, не работающие непосредственно в агропроме или социальной сфере деревни. В результате в изученных нами регионах потеряли право на финансовую помощь 42% жителей села, ждавших своей очереди ещё с 2009 г.
Не заработала пока в полной мере и льготная сельская ипотека. Большинству живущих на селе кредиты даже под льготный процент не по силам. Как минимум в 9 регионах с очень низкими доходами — Республика Алтай, Забайкальский край, Дагестан, Еврейская автономная обл. и др. — ипотека практически недоступна для сельского жителя со средними доходами, поскольку после всех выплат оставшиеся у него средства будут меньше прожиточного минимума. В результате в 2020 г. половину кредитов по программе сельской ипотеки взяли горожане. Потому с 1 января Минсельхоз ввёл требование, по которому заёмщик, оформляющий сельскую ипотеку, обязан зарегистрировать постоянное проживание в приобретаемом помещении.
Не хлебом единым
— Тем не менее в одном из недавних ежегодных докладов, посвящённых развитию села, Минсельхоз отметил, что в России нужно создавать условия для тех, кто потенциально готов переехать в сёла из городов. Логический вывод: для развития деревни важно поднимать не только сельское хозяйство?
— Да, и это показывает опыт развитых стран. Такие страны содействуют созданию на селе малых предприятий в разных сферах экономики и выводу сельских территорий на уровень качественных стандартов социального обслуживания. Например, в Британии правительство ежегодно пересматривает стандарт услуг, установленных для сельского образования, здравоохранения, транспорта, почты. А в России стандарты именно для села до сих пор не определены, хотя и предусмотрены в документах стратегического планирования.
— Какие показатели, характеризующие разрыв в уровне жизни города и села, в России тревожат больше всего?
— Прежде всего — высокая сельская безработица. В 2020 г. её уровень был почти вдвое выше городской (8,1% против 4,9%). При этом среднемесячная номинальная заработная плата в сельском хозяйстве не превышала 65% средней по экономике. В 2019 г. среднедушевые располагаемые ресурсы сельских домохозяйств, несмотря на дополнительный труд на личном подворье, составляли всего 63,8% от городского уровня. госпрограмма комплексного развития сельских территорий ставит цель — к 2025 г. довести этот показатель до 75,5%. Но мы видим риски, которые могут не позволить этого достичь.
В то же время в последние годы внимание к сельским проблемам значительно выросло, и отдельные социальные показатели, например ожидаемая продолжительность жизни, растут на селе более высокими темпами, чем в городе.
А как у них?
В Европе и в Китае разница в уровне жизни города и деревни тоже сохраняется.
«Великое переселение» испанцев из сельской местности в мегаполисы началось в 1975 г. На карте страны даже появились районы, которые эксперты назвали la España vacía («пустая Испания»). К примеру, небольшой городок Сория (Кастилия и Леон) за этот период потерял 23% населения, а столица Испании Мадрид выросла на 73%. Молодёжь на малой родине не удерживали ни живописные виды, ни отличные дороги и полное газо- и водоснабжение даже в самых захолустных районах. Там не было главного — работы. И только мигранты из других стран предпочитали селиться в более дешёвых частях страны. Порой в некоторых муниципалитетах было зарегистрировано больше иностранцев, чем испанцев. От полного краха испанскую деревню спас коронавирус. Дистанционная работа и потеря доходов сподвигла жителей мегаполисов уехать в провинцию. Только с января по октябрь 2020 г. Барселону покинули 13 тыс. человек, из которых 5 тыс. поселились в малонаселённых пунктах.
Татьяна Варела с мужем и дочкой переехали из Барселоны в небольшую Виланову в самый разгар пандемии. «В мегаполисе мы за аренду двухкомнатной квартиры платили 1300 евро (115 тыс. руб.), за садик ребёнка 450 евро (40 тыс. руб.). В провинции же цены ниже в 2 раза, — говорит Татьяна. — При этом мы продолжаем ездить в Барселону каждый день, так как в нашем городке есть всё, кроме работы».
Карлос Гонсалес-Гордон, глава крупнейшей винной компании в Испании, считает, что золотое время Мадрида и Барселоны уходит и будущее за провинцией. «Сегодня крупный бизнес всё чаще рассматривает небольшие города, тенденция наметилась ещё до пандемии. — уверен он. — В частности, компания Google к 2023 г. намерена создать в Андалусии ещё одну „Кремниевую долину“. Это дешевле и спокойнее. Развиваться будут и деревни, если их транспортная доступность станет выше».
«В Китае деревня с приходом к власти КПК стала рассматриваться как источник бедности и неспокойства, — рассказывает «АиФ» руководитель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Андрей Карнеев. — К тому же Пекин считал, что труд китайских крестьян неэффективен. В 2000-х, по их подсчётам, труд южнокорейского фермера был эффективнее в 40 раз. Работавшие по старинке крестьяне напрасно занимали землю, которой государство могло распорядиться с большей пользой — строить фабрики, торговые центры и т. п.
Потому было принято решение урбанизировать китайскую деревню, причём этот процесс пошёл сверху, а не снизу. Крестьян переселяют в огромные многоэтажки, которые возводят на окраинах бывших деревень. «Новые горожане» начинают работать на производстве или в сфере услуг. Если в конце 1990-х крестьянским трудом было занято 55% китайцев, то сейчас этот показатель приближается к 25%. Но и это 300 млн чел. То есть китайских крестьян по-прежнему вдвое больше, чем всех жителей России.
Конечно, не все сельские жители довольны тем, что их уклад жизни ломают по указке сверху. Имели место даже общественные выступления против политики властей, однако их каждый раз подавляли. Одно из последних крупных выступлений произошло в 2016 г. в Ухане. Оно закончилось арестом 70 крестьянских активистов.
Уезжают в деревню доживать
Кто чаще возвращается к земле — молодёжь или старики?
Владимир Силин, пенсионер, Челябинск:
— В лихие 90-е развалились многие совхозы. Оставшись без работы, сельчане хлынули в города. Но сейчас, приблизившись к пенсионному возрасту, многие бывшие деревенские опять возвращаются на село, чтобы там содержать какое-никакое хозяйство и помогать продуктами своим ставшим уже городскими детям. И это «переселение» никак не связано с пандемией. Деревни сейчас превратились в дачные посёлки, а 60% местных жителей — это старики.
Я 23 года прожил в деревне, но уже три года живу в городе. Пенсионер я активный, занимаюсь ходьбой, много читаю, беру книги в библиотеке. Город позволяет заниматься своим здоровьем — я и диспансеризацию прошёл, и прививки все сделал, в деревне об этом можно только мечтать. Но при этом вижу разницу в менталитете городских и сельских жителей. Деревенские более трудолюбивы, отзывчивы, добропорядочны. Если и сквернословят, то оглядываются, потому что старший имеет право сделать замечание. В городе же много хамства. В деревне ты личность, в городском муравейнике — никто.
Да, государство сегодня придумывает для села всякие программы. Но всё сразу же упирается в деньги: как только деревенский житель хочет взять кредит, ему нечего дать банку в залог. Потому я убеждён — будущее за агрохолдингами. А деревня будет существовать «вахтовым способом»: летом на сезон будут приезжать пенсионеры из городов и механизаторы-комбайнёры, чтобы собрать урожай.
