Прихожу домой, а утюг начинает мне рассказывать, что в Екатеринбурге вот-вот новоизбранного мэра могут посадить. Утюг, он грамотный, не «посадят», а «могут посадить» говорит. И вот это из каждого утюга в каждом доме. К компьютерам и вовсе нечего подходить, соцсети забиты мнениями от «власть совсем потеряла страх» до «так ему и надо», но всё вокруг одного. Тут же и Навальный, которого тоже могут, даром что голосов собрал больше пятой части проголосовавших москвичей.
Тут я предлагаю абстрагироваться от личностей обоих упомянутых, от «нравится-не нравится», рассмотреть их как некие фигуры и сферических политиков в вакууме. Общий настрой таков: победившего мэра могут взять и посадить, да где это видано? Однако я долго этого момента ждал и уже давно представлял, как влеплю пафосный эпиграф. Эта история не то чтобы «видана», она и обкатана уже на нас и нами прожита, прожёвана, внюхана. Журналисты и политтехнологи постарше пример этот хорошо помнят, а те, что помоложе, устраивайтесь поудобней.
В середине и конце пиратских девяностых Нижегородская область считалась «полигоном реформ». Во всяком случае, федеральная власть иногда об этом вспоминала, а в самом Нижнем Новгороде это считали этаким почётным титулом — город, ещё десять лет назад бывший закрытым, хоть в чём-то хотел был первым. Всё наше нынешнее тягучее прошлое тогда считалось светлым будущим. Только потом мы оценим, технологии какой степени полезности и хамства обкатывались.
Интересующая нас история произошла весной 1998 года. Таял снег, люди шли выбирать мэра города. Кандидатов было несколько — по тем временам фигуры сильные, и политика была ещё жива. Основным считался «ставленник губернатора», с учётом того, что сам губернатор — свежий «ставленник» первого вице-премьера России. То есть в воображении рисовалась линия, где верхним звеном был «наш человек в правительстве страны». Фамилия этого человека (по совместительству экс-губернатора области) была и есть Немцов, Борис Ефимович.
Основным соперником «кандидата власти» считался местный бизнесмен, как это принято говорить, «с криминальным прошлым» Андрей Климентьев. В советской ещё молодости он отбывал срок за распространение порнографии (это вам не лес или кражи какие), что дало оппонентам повод кричать «братки рвутся во власть!». Меж тем Климентьев проводил кампанию активно и в лоб, говоря с электоратом на том языке, который он жаждет слышать. У вас посёлок вдоль железнодорожной насыпи, и в гости к соседям в обход далеко ходить? Я стану мэром, пророю тоннель. Пенсии маленькие, а цены высокие? Сделаю магазины, где всё будет дешевле. И с такой вот безотказной и безоткатной, сжигающей одновременно и мосты, и противника логикой кандидат колесил по городу.
Штаб «кандидата власти» всё это понимал, конечно. За фасадом показательных прогулок по главной улице под руку с действующим губернатором заряжала ружья «армия чёрного пиара». Тогда ещё, слава богу, технологии только обкатывались, и борьба велась с самим оппозиционным кандидатом, а не с его электоратом. «Армия чёрного пиара» расстреляла город чернильными кляксами надписей «Геи за Андрея» и «Шлюшки за Андрюшку». 15 лет прошло, но, слава ЖКХ, эти надписи ещё наверняка где-то не закрашены. Не буду приводить совсем недоказуемые данные, что якобы у кандидата и ребёнка забирали, в целом происходящее понятно.
А тут внимание. Если вдруг вы решили, что я перепутал что-то с чем-то или «перегибаю палку», вы не обижайтесь. Это я свои эмоции описывал. Сам прохладно отношусь и к самому Климентьеву, и к большинству его оппонентов. Это позволяет мне рассматривать ситуацию, как игру неких персонажей в определённых условиях. Дальше важны даты.
29 марта проходят выборы мэра, на которых побеждает Климентьев. С небольшим перевесом, но достаточным, чтобы ранее называвшие его «Клим» люди даже заочно перешли на «Андрей Анатольевич».
30 марта прокурор подаёт ходатайство об изменении меры пресечения обвиняемому Климентьеву, против которого всё это время негромко рассматривалось дело по обвинению в хищении государственных средств.
31 марта результаты выборов признаны недействительными.
1 апреля вопрос с иллюзией демократии в регионе был практически решён. В принципе, победителя выборов тогда же могли и арестовать, но совсем до абсурда ситуация не дошла.
2 апреля утром свежевыбранный населением Климентьев арестован в зале суда.
Дальше было всё предсказуемо. Винтажные митинги у здания суда. Заявления «криминал хотел прорваться во власть». Жители города, начавшие щурить широко было распахнувшиеся на демократию глаза. Что сам Климентьев, спросите вы? Сам он получил через пару месяцев срок за хищение госсредств и обвинил в преследовании своего бывшего партнёра по бизнесу. Фамилия человека, обвинённого Климентьевым в преследовании, была и есть Немцов, Борис Ефимович.
Я, конечно, не могу утверждать, что кто-то там виноват или, наоборот, невинен, как распускающиеся весной почки. И доказать я ничего не могу, так что за этим не ко мне. Я ж и не утверждаю ничего крамольного, просто факты перечисляю. Ко мне за ощущением, что некоторые сценарии так или иначе обкатались в нашем государстве давно на многих из нас, ныне мы повторяем пройденное. Поэтому я так печально смотрю на каждый кричащий мне о Ройзмане (или, может быть, даже Навальном) утюг, а в соцсетях тщательно всех этих тем избегаю. Да и пафосный эпиграф наконец-то удалось использовать, чего стесняться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
