Два месяца назад президент России Владимир Путин и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган запустили «Турецкий поток» — трубопровод мощностью более 30 миллиардов кубометров газа в год. По нему европейцы будут получать российское топливо.
Воздушное пространство над Идлибом закрыто, а Эрдоган собрался в Москву на переговоры с Путиным. По данным пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, встреча состоится 5 марта.
Удастся ли Москве и Анкаре достичь компромисса по сирийскому вопросу? И не помешают ли последние события Турции стать газовым хабом Европы?
Турецкие перспективы
У Турции во всех смыслах выгодное стратегическое положение: одна часть страны находится в Европе, другая — в Азии. Любой трубопроводный маршрут из Азии на европейский юг не может миновать республику.
С запуском масштабного «Турецкого потока» роль Анкары на энергетическом рынке Европы возросла. В рамках проекта страна Эрдогана получила не только роль крупного газового хаба, но еще и скидку на топливо для государственной компании «БОТАШ».
Турция сильно зависит от импорта голубого топлива. Собственная добыча природного газа не превышает и 2 миллиардов кубометров в год. А потребляет государство более 50 (!) миллиардов кубометров ежегодно. После Германии Турция — вторая по объему импорта российского газа.
«Получить недостающие объемы можно только за счет импорта. И вариантов тут только два: либо прокачка природного газа по трубе, либо доставка в сжиженном виде на кораблях», — говорит независимый промышленный эксперт Леонид Хазанов.
В первом случае республика импортирует российское сырье, транспортировка которого осуществляется по «Турецкому потоку» и «Голубому потоку», а также азербайджанское топливо — по трубопроводу TANAP.
Во втором — Анкара закупает порядка 12 миллиардов кубометров сжиженного природного газа (СПГ) в Алжире, Нигерии, Катаре. Этот вид топлива транспортируется танкерами и разжижается на специальных терминалах.
«Турция проводит довольно хитрую политику, стараясь не ссориться с Россией, и в то же время стремится диверсифицировать структуру импорта голубого топлива. Неслучайно в прошлом году поставки газа из России в Турцию упали на 40%, до 14,8 миллиарда кубометров, зато подскочили объемы импорта из Азербайджана. И фактически „Голубой поток“ не загружен, тогда как „Турецкий поток“ еще не вышел на полную загрузку», — указывает Хазанов.
Эксперт отмечает, что на этом фоне происходит обострение отношений Анкары с Москвой, проявляющееся в недавнем обстреле самолетов в Турции и нападении неизвестных лиц на сотрудников информационного агентства Sputnik в Стамбуле.
«Создается впечатление, будто президент Эрдоган проверяет реакцию нашей страны на случившееся. Но в таком случае он ведет опасную игру, если считает, что может держать Россию на коротком поводке. РФ может попросту снизить до минимума или остановить прокачку газа в Турцию, которую не получится быстро компенсировать поставками по TANAP», — предупреждает эксперт.
По его словам, у Азербайджана мало возможностей для наращивания экспорта газа. «Баку не сможет легко увеличить добычу топлива, хотя у него есть планы поднять ее к 2024 году примерно на 35% (по сравнению с 2019 годом), до 47,4 миллиарда кубометров. Доставка же газа в сжиженном виде на морских кораблях обойдется дороже и займет больше времени, чем по трубе. Если только поставщики не будут транспортировать его себе в убыток», — рассуждает Хазанов.
При таком раскладе перспективы Турции как газового хаба ставятся под сомнение.
Кстати, через пять-шесть лет «Турецкому потоку» придется конкурировать с Восточно-Средиземноморским газопроводом (EastMed). Греция, Кипр и Израиль собираются построить самый длинный подводный трубопровод в мире. По нему в Европу будет поставляться газ с израильского месторождения «Левиафан» и кипрского месторождения «Афродита».
Топливо потечет до Греции, а оттуда — в страны Юго-Восточной Европы. Проектная мощность газопровода составляет 12 миллиардов кубометров в год с возможным увеличением до 20 миллиардов кубометров.
Из-за более короткого маршрута от газовых месторождений до конечного потребителя тариф на прокачку по Восточно-Средиземноморскому газопроводу может оказаться ниже, чем у «Турецкого потока». «С учетом же возможного подключения к нему других газовых месторождений Средиземного моря и потенциала для расширения он становится серьезным конкурентом „Турецкого потока“», — считает Хазанов.
