Чем был вымощен этот путь, сейчас разбирается американское правосудие. А нам здесь неплохо бы проанализировать, почему из 14 российских детей, погибших от рук иностранных приёмных родителей, 13 расстались с жизнью в США? И, самое главное, как сделать так, чтобы русские дети находили своих новых родителей не где-то, а у себя на родине?
Залюбили до смерти...
(Начало. Продолжение читайте в статье «Принят закон об опекунстве!»)
В семье бывшего россиянина и американки Фёдора и Кимберли Кей Емельянцевых произошла трагедия. Погиб ребёнок. Приёмные родители сказали, что годовалый Коля упал и ударился головой. Медики констатировали смерть. Эксперты - убийство.
В этом деле много страшных и неясных подробностей. Коля прожил в новой семье всего три недели. До этого больной мальчик содержался в Московском доме ребёнка. «У него синдром Дауна был неярко выраженным. Конечно, в институтах бы не учился, но при правильном уходе и обучении вполне мог бы сам себя обслуживать», - говорят специалисты приюта.
В семье Емельянцевых из пяти детей трое - с синдромом Дауна: дочь от первого брака Кимберли Макена, мальчик из России Лука, которого усыновили в декабре прошлого года, и Коля. Луку взяли из Ярославского детского дома, и с тех пор он трижды оказывался в больнице из-за сильного истощения. Почему родителям, которые не справлялись с одним приёмным ребёнком, дали ещё одного? Оказалось, что они шли по процедуре так называемого «независимого усыновления». Это когда будущий родитель сам собирает документы, сам доказывает чиновникам, что может позаботиться о ребёнке. Правда, о Луке Фёдор и Кимберли ничего чиновникам, разумеется, не рассказывали. Если бы процедурой усыновления занимались аккредитованные агентства, то такие факты от них не ускользнули бы. Сразу же после трагедии Министерство образования и науки России выпустило пресс-релиз, в котором объявило, что направляет в правительство законопроект, согласно которому независимое усыновление будет отменено. Коле надо было умереть, чтобы чиновники увидели очевидное?
Супруги хотели организовать центр для детей с синдромом Дауна. «У них на это были и деньги, и возможности», - утверждает мама Фёдора, жительница Новосибирска Ольга Александровна Емельянцева. Усыновители в США не имеют существенных льгот и налоговых послаблений. В лучшем случае детям-даунятам предоставили бы няню, а родителям возместили бы стоимость авиаперелётов. Другое дело - центр. Под такие проекты легко дают гранты. Не ставя под сомнение благие намерения Емельянцевых, не отпускает мысль: дети для них в какой-то степени были бизнесом…
Медики зафиксировали на теле Коли множественные кровоподтёки - на голове, ухе, ногах. А погиб он от перелома черепа. Обвинение считает, что от обычного падения таких травм не бывает. Как всё было на самом деле, разберётся американский суд. Кимберли предъявлено обвинение в убийстве Коли, Фёдору - в жестоком обращении с Лукой. Супруги арестованы, но Фёдор по-прежнему уверяет, что они невиновны, и надеется, что суд их оправдает. В противном случае, по мнению адвокатов, Фёдора ждёт от года до пяти лет тюрьмы, Кимберли - от пяти лет до пожизненного заключения. Трое детей, в том числе Лука, находятся сейчас у брата Кимберли. Макена - у американских бабушки и дедушки. В России, по официальной версии, в гибели Коли вообще никто не виноват: «несчастный случай».
Ирина СЛАВИНА, Марина АБРАМОВИЧ, «АиФ на Оби»
Ненужные, потому погибшие
Вика Баженова (2,5 года)
Она же Нина Хилт, погибла в Вирджинии (США). От неё ещё в иркутском роддоме отказалась мать, а потом трижды - российские усыновители. В 2003 г. Викторией заинтересовались супруги Пегги и Кристофер Хилт. Они оформили все документы в Америке, там же получили разрешение быть усыновителями. В пользу потенциальных родителей говорило стабильное финансовое положение и то, что они уже воспитывали приёмную девочку из Украины. В январе 2004 г. Вика с новой семьёй улетела в США. А спустя полтора года произошла трагедия. 2 июля 2005 г. Пегги Хилт вызвала службу спасения, объяснив, что у ребёнка остановилось дыхание от падения с лестницы. Медики зафиксировали у малышки ушибы по всему телу. Как показало вскрытие, девочка умерла от ударов в брюшную полость. Оказалось, что Пегги Хилт злоупотребляла алкоголем, била дочь в течение длительного времени. Суд признал её вменяемой в момент убийства и приговорил к 25 годам тюрьмы.
Генпрокуратура РФ проверила законность удочерения и порядок предоставления отчётов о положении ребёнка в американской семье. По документам «нарушений требований законодательства выявлено не было»
Алёша Гейко (6 лет)
Счастье кубанского мальчика в благословенной Америке было недолгим. Ирма Павлис забила ребёнка насмерть на 45-й день после усыновления. В мае 2005 г. её приговорили к 12 годам за непредумышленное убийство. Мальчик умер от кровоизлияния в мозг, и суд пришёл к выводу, что это произошло после сильного удара по голове. Выяснились ужасающие подробности того, как Ирма била и наказывала ребёнка.
За океаном мальчик оказался при посредничестве калифорнийской организации «Юнона», учреждённой выходцем из России Иваном Жердевым. Эта структу ра разыскивала информацию о российских сиротах и продавала её агентствам по усыновлению. По данным американских СМИ, Алёша с сестрой (они были усыновлены вместе) стоили супругам Павлис якобы 11 тыс. долларов. Но Жердев предоставил будущим родителям неполную информацию о детях. В частности, они не знали, что дети серьёзно больны.
Прокуратура Краснодарского края инкриминировала Жердеву мошенничество, совершённое по предварительному сговору, что наказывается заключением сроком до 5 лет. Однако подозреваемый вышел сухим из воды - в российском УК нет статьи «за незаконное усыновление».
Каждому ребёнку - родителей!
Мы обратились к главному врачу Московского дома ребёнка № 25 Лидии Слепак. Именно в этом учреждении Николай Емельянцев рос до усыновления.
- Фёдор и Кимберли произвели на меня благоприятное впечатление, - говорит Лидия Константиновна. - Я много и серьёзно с ними беседовала и могу подтвердить, что это вполне вменяемые люди, хорошо подготовленные родители. Я уверена, что произошёл несчастный случай. Конечно, Минобрнауки готовит меры по ужесточению процедуры усыновления. Нужны также специалисты-психологи и глубокое тестирование родителей. Грустно, что больных детей усыновляют в основном зарубежные семьи. Но ребёнок должен обрести родителей. И держать его на привязи только потому, что он - достояние России, в высшей степени несправедливо, а по отношению к самому ребёнку - вообще граничит с подлостью.
«Лотерея» для сирот: повезёт ли?
Известный американский психолог Борис Гиндис специализируется на помощи приёмным детям из бывшего Советского Союза и их новым родителям. Он возглавляет клинику, работающую с приёмными детьми из-за рубежа. В своё время доктор Гиндис счёл себя обязанным разослать коллегам тревожное уведомление: ему всё чаще приходится говорить с детьми из России, напуганными рассказами о том, что в Америке их будут убивать и мучить. А один семилетний мальчик признался, что перед отъездом из России директор детдома предупредила его: американцы убили 15 усыновлённых ими русских детей.
- От 12 до 14 детей, - говорит доктор Гиндис, - сведения нуждаются в уточнении. Сегодня в огромной Америке только 5 крупных агентств специализируются на работе с семьями, в которых происходит (или намечается) раскол, нарушение привязанности детей к приёмным родителям и родителей – к детям. Такое отторжение и приводит к отказам от приёмышей по суду, применению силы по отношению к малышам и даже к летальным исходам.
Кто-то видит причину проблем в том, что американцы усыновляют больных детей. Да, есть дети и с умственной отсталостью, запоздалым развитием, аутизмом и церебральным параличом, но Америка способна предоставить им и уход, и самые современные средства лечения. А ещё, конечно, многое зависит от взрослых. Был в моей практике случай, когда я ошибся, и очень рад этому. Маленького ленинградца с множеством тяжёлых диагнозов мама впервые привела на обследование, когда ему было 4 года. В общей сложности я смотрел его 6 раз. Он уже пошёл в специальную школу, когда мать спросила меня: сможет ли он учиться в колледже? Я сказал: «Будьте реалистичны, никакого колледжа ему не видать». Но, встретив своего пациента уже 20-летним, был просто поражён: здоровый, крепкий парень, студент второго курса. Вот какие чудеса может сотворить материнская любовь!
Эдвард Париянц, Нью-Йорк
Зачем вам ТАКОЙ ребёнок?
Чиновники говорят, что россияне берут исключительно здоровых и уже подросших малышей. С ними проще. Ещё говорят, что только богатые могут рассчитывать на то, чтобы им доверили ребёнка, и что большинству из нас сил на своих детей не хватает, а уж на чужих... Но вот только две истории о том, что это не так. На самом деле их много.
Мама нашлась
«Все наши знакомые разделились на два лагеря. Одни говорят, что мы, - Надя Иванова крутит пальцем у виска, - больные на голову. А вторые - что нам надо памятник поставить при жизни…»
Пару лет назад 20-летняя Лена Лебединская из Красного Сулина Ростовской области упросила маму своей подруги Нади - Наталью Васильевну - на время взять к себе её сына с синдромом Дауна.
- Я вообще вряд ли на такую работу согласилась бы, если б моя Надя с этой Леной не общалась, - вспоминает Наталья Васильевна. - Зарплату она предложила небольшую, ребёнок тяжело болен…
Первое время родная мать исправно покупала малышу еду, памперсы. А потом… Лена пропала. Она объявилась через два месяца и заявила: «Я решила отдать Никиту в детдом».
Сто женщин из ста на месте няни отдали бы ребёнка. Наталья Иванова побежала Никиту усыновлять. «В органах опеки нам с мамой чуть ли не кричали: «Зачем вам нужен ТАКОЙ ребёнок?» - вспоминает Надя.
Ещё она вспоминает, как, стоя перед чиновниками, объясняла: «Мы хотим, чтобы ребёнок жил в семье!» А её мама лишь смущённо улыбалась и повторяла:
- Да просто ж мы привязались к дитю, полюбили его…
Чиновники в конце концов сдались. И, отказав в усыновлении, разрешили опеку.
Двое из «Желанья»
«Мы взяли Настю, когда ей было два с половиной года, - рассказывает Светлана Креер из деревни Желанья Смоленской области. - Не было бы счастья, да несчастье помогло. Меня сильно пободал бык, и я попала в больницу. Немного оклемавшись после операции, вышла в коридор. А мне навстречу выбегает маленькая девочка и как закричит: «Мама, мама!» Через несколько дней мы с мужем Виктором как на крыльях мчались в эту больницу за Настенькой. Теперь мы её опекуны». Это потом она узнала, что девочку, завёрнутую в тряпьё, случайно нашёл монтёр на путях и отнёс в больницу.
Настя была такой миниатюрной, что почти в три года в самом буквальном смысле ходила пешком под стол. Первые осмысленные фразы она стала произносить лишь к четырём годам. Сегодня Анастасию не узнать. «Зимой муж с Настенькой обтирались снегом во дворе, - рассказала Светлана Петровна. - И теперь у нас абсолютно здоровый ребёнок», - радуется Светлана Петровна.
Прошло несколько лет, и в больнице оказался Виктор Михайлович. «Я с Настенькой пришла навестить супруга, - вспоминает Светлана Владимировна, - и не смогла удержаться, чтобы не заглянуть в палату с брошенными детками». На Светлану Креер, широко открыв глаза, смотрел запелёнутый четырёхмесячный бутуз - Андрюша. Долгих раздумий и сомнений не было. Настя посмотрела на будущего братика и по-взрослому серьёзно дала согласие принять его в семью.
Первые недели Настя немного ревновала к новому члену семьи, но теперь дети замечательно ладят. В общем, простая история, обычная семья. Счастливая.
ОНИ СМОГЛИ
Михаил Зурабов, бывший министр
В 2006 г. супруги Зурабовы усыновили тяжелобольного мальчика Антона. Теперь в семье трое детей. Однако бывший министр всё чаще задумывается о том, чтобы принять ещё одного ребёнка.
Евдокия Германова, актриса
Сейчас её сыну Коле 8 лет. Она никогда не скрывала, что он приёмный, и активно пропагандирует усыновление. Ничего трудного и противоестественного в этом не видит. Просто мама, просто сын. Может быть, скоро у него будет братик, тоже приёмный.
Дмитрий Зеленин, губернатор Тверской области
Перед тем как усыновить ребёнка, его жена два месяца училась в школе приёмных родителей. Примеру семьи Зелениных последовал и губернатор Краснодарского края А. Ткачёв.
Как усыновляют детей россияне и иностранцы
Виктория Головко ( «АиФ на Дону»), Юлия Дьякова, Марина Сергученкова ( «АиФ-Смоленск»), Алёна Сабирова, Иркутск, Александр Харламов («АиФ-Юг»).
