В России не называют детей в честь городов. Не встречала ни одной девочки Москвы или Самары, ни одного мальчика Иркутска. Помню, в книге советского писателя мелькнул герой по имени Урал, но больше ничего географического. В США живет много людей, названных в честь городов, штатов и деревень. Некоторых детей называют очень просто – Америка.
У нас есть близкая знакомая с географическим именем Саванна. Родители назвали ее в честь южного города в штате Джорджия. Ее семья живет на американском юге очень давно, у них тут кругом все свои и своя земля. Семье девушки Саванны принадлежит и последний незастроенный участок на океанском побережье. Мы летом, а иногда даже и зимой приезжаем туда, живем, рыбу ловим, собак купаем… Когда-то семье Саванны чуть ли не весь берег принадлежал, а остался только этот «вишневый сад». Застройщики советуют: «Продайте, земля должна зарабатывать, а не загорать». Семья держится, как их пирс, на одной ноге, но пока не сдается, не продает землю. Иногда думаю: приедем следующим летом, а нас там встретят отель в четыре этажа и дачники в полосатых купальниках… И пирс встанет на ноги, и семья не пострадает. Но жалко неустроенности и запущенности, в которой для горожан есть своя прелесть.
И, конечно, возникает вопрос: «Где же наша дочь будет рыбачить?» Четырнадцатилетняя Лиза – рыбак заядлый, терпеливый, мечтающий поймать большую рыбу, вступить с ней в схватку и победить силой своего мастерства. Маленьких рыб она ловит легко.
Я радуюсь ее победам, но смотрю на трофеи, не как рыбак. Вижу, что у пойманных рыб в глазах – жизнь, когда ты неголоден, это особенно заметно. Помню, был такой день, когда Лизе очень везло, рыбы сами прыгали на крючок. Лиза всех пойманных рыб отпускала – снимала с крючка и отправляла обратно в океан. В Америке почти все рыбаки-любители так делают, у них задача – поймать, не съесть. Поймать рыбу трудно, и снять с крючка тоже непросто. Рыбы, как многие знают, не даются в руки без борьбы: бьют хвостом, скачут и кусаются. Но тут меня поразило, с каким терпением, мужеством и спокойствием рыбы переносили Лизину операцию по снятию с крючка: будто знали – надо потерпеть, не мешать девочке, может, она не только с крючка снимет, но и отпустит. В общем, не такими уж глупыми эти рыбы оказались. Чтобы сняться с крючка, надо затихнуть, потерпеть и не двигаться – такой урок я от них получила.
Изредка Лиза-рыбак заводит разговор о том, что надо бы поставить ловушку на крабов. И объясняет мне, что краба можно съесть только «чуть-чуть, а не до смерти…» Натуралисты утверждают, что если крабу оторвать клешни, у него потом новые вырастут, поэтому его можно частично объедать, не лишая жизни. Оторвал клешню и выпустил членистоногого обратно в океан. Я спросила дочь: «Сколько он проживет без одной ноги в окружении хищников, когда он даже на всех ногах плохо бегает – боком?»
В общем, выдергивать ноги крабам я запретила. Если уж решаемся кого-то съесть, лучше сразу и целиком – так гуманнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
