О том, каких успехов удалось достичь в этом направлении российским учёным, а также о том, почему статистика онкологических заболеваний всё ещё остаётся неутешительной, мы беседуем с доктором медицинских наук, профессором, членом-корреспондентом РАН, директором Научно-образовательного клинического центра пластической хирургии Первого медицинского государственного университета имени И. М. Сеченова, заведующим кафедрой онкологии и реконструктивной пластической хирургии ФГОБУ «ИПК ФМБА России», проректором по инновационной работе ФГОБУ «ИПК ФМБА России» Игорем Решетовым.
Реальные инновации
Ольга Жукова, «ЛекОбоз»: Игорь Владимирович, какие мировые достижения последних лет в области онкологии являются наиболее значимыми для практического применения – лечения пациентов?
Игорь Решетов: В нашей отрасли знаковые изменения происходят один раз в 10 лет, причём не только в онкологии, но и в других направлениях медицины. Именно за такой период времени появляются новые исследования, которые сначала являются пилотными, потом обобщаются и становятся общей практикой. Так появляются реальные инновации. В последнюю декаду в онкологии появился ряд инновационных решений: принципиально новые лекарственные препараты и медицинское оборудование, которое позволяет врачам применять уникальные методики лечения. Что касается лекарственных подходов, то это, без сомнения, широкое внедрение так называемой биотерапии опухолей и начало осознанной, адресной иммунотерапии. Среди лечебных методик следует отметить появление новейших машин и устройств для щадящей и направленной терапии, которая способствует уничтожению опухолевых клеток и при этом позволяет сохранить здоровые ткани от воздействия высоких энергий. Среди хирургических методик я бы выделил две составляющие. Первая составляющая – это минимизирующие доступы в виде эндоскопической хирургии (внутрипросветная и внутриполостная эндоскопия), а также роботические установки, которые облегчают процесс выполнения операций. Вторая составляющая – это очень активное внедрение реконструктивной хирургии, которая сейчас уже коснулась практически всех локализаций. Совместное использование всех этих инноваций не только улучшает общий результат лечения, но и повышает качество жизни онкологических пациентов на завершающем этапе. В результате мы всё меньше и меньше видим тяжёлых, нуждающихся в помощи инвалидов и всё больше и больше – людей, способных даже к продолжению трудовой деятельности.
– Каков вклад российских учёных в развитие мировой онкологии?
– Наши учёные работают во всех лабораториях ведущих стран мира: в США, в Европе, в Японии. Россия также относится к тем высокотехнологичным державам, которые имеют возможность не только самостоятельно создавать новые лекарства, медицинские приборы и инструменты, но и успешно внедрять в жизнь разработки других стран.
Без помощи государства не обойтись
– Насколько доступны для российских пациентов новейшие лекарственные препараты и методики лечения рака?
– Из-за высокой стоимости качество и результаты лечения рака во многом определяются способностью государства обеспечить онкологическим пациентам необходимую социальную поддержку. Наше государство уделяет этому вопросу очень много внимания, и сейчас есть государственные программы лечения и поддержки онкологических пациентов. Мы, российские онкологи, регулярно встречаемся с нашими коллегами из других стран на мировых конгрессах, и я с удовлетворением могу сказать, что сегодня протоколы и стандарты нашего лечения ненамного хуже, чем в самых развитых странах мира. В то же время так называемые новые члены Европейского союза стыдливо умалчивают о том, почему они не могут назначать своим пациентам те или иные лекарства, которые в России совершенно спокойно назначает любой районный онколог.
– Лечение онкологических заболеваний очень дорогостоящее, и большинство россиян не в состоянии оплатить его из собственных средств. Насколько сегодня доступна онкологическим пациентам высокотехнологичная медицинская помощь? Можно ли получить такую помощь бесплатно в рамках государственных программ?
– Такое лечение обходится очень дорого в любой стране: и в США, и в Японии, и в странах Европы. И везде для обеспечения такого лечения специалисты пытаются осуществлять так называемое консолидированное финансирование: часть по научным программам, часть по страховым программам, часть за счёт частных средств пациентов. У нас тоже бывают некоторые комбинации: например, операции по высокотехнологичному лечению, лучевая терапия и химиопрепараты оплачиваются из региональных бюджетов. Соответственно есть различия в зависимости от региона: в дотационных регионах ситуация с финансированием несколько хуже, чем в донорных (самодостаточных) регионах. Донорные регионы включают в свои региональные программы все новейшие методики для лечения онкологических заболеваний, в том числе и фармацевтические препараты.
– Программы для лечения онкологических пациентов являются федеральными или только региональными?
– Есть федеральные клинические рекомендации, которыми руководствуются врачи при лечении пациентов, но реализация этих рекомендаций по каждому конкретному пациенту складывается из особенностей местного бюджета: некоторые препараты могут заменяться или дополняться. Например, в рамках региональных программ Москва традиционно обеспечивает пациентов химиопрепаратами на очень хорошем уровне. В Санкт-Петербурге тоже дела обстоят хорошо. Но во многих других регионах финансирование медицины из регионального бюджета тоже происходит на очень хорошем уровне, в том числе и в области онкологии. Например, первый хирургический робот «Да Винчи» в нашей стране появился не в столице, а в Ханты-Мансийске.
– Используются ли при лечении онкологических пациентов новейшие таргетные препараты, если медицинская помощь оказывается за счёт бюджетных средств?
– Да, конечно, при лечении на бюджетной основе таргетные препараты тоже используются. Лечение онкологических заболеваний очень дорогое, и оплатить его из собственных средств могут буквально единицы. Если бы государство не поддерживало такое лечение бюджетными средствами, мы бы не смогли добиться таких высоких результатов в лечении пациентов. Сегодняшние достижения российских врачей в этой области являются предметом моей особой гордости.
Проблема – и в нас самих
– Почему многие известные или обеспеченные россияне, у которых выявили ту или иную форму рака, уезжают лечиться за границу?
– Это слепое преклонение перед Западом, которое старо как мир. Почитайте «Петра Первого», Пушкина: нет пророка в своём отечестве. Вот они и едут за границу. Беда в том, что прозрение наступает слишком поздно. Я сейчас практически каждый день общаюсь с людьми, которые вернулись из-за границы, потратив там огромные суммы, а теперь хотят долечиваться здесь. Некоторые пациенты продают всё, что только могут, чтобы заплатить за лечение в иностранной клинике, но при этом так и не получают желаемых результатов. Спрашивается: зачем?! Известно, что каждый наш пациент, уезжающий в иностранную клинику, является там не предметом лечения, а единицей бизнеса, и все его лечебные программы составляются так, чтобы у клиники было меньше накладных расходов и больше доходов.
– Почему мы всем миром, несмотря на все достижения медицины и революционные технологии в области фармацевтики, до сих пор не можем победить рак? Почему количество онкологических заболеваний продолжает увеличиваться, а смертность от этого заболевания остаётся очень высокой?
– Во многом проблема кроется в нас самих. Вместо того чтобы лечиться, люди годами вынашивают у себя хронические заболевания, пока они не перерождаются в рак. Например, этой осенью мы будем уже четвёртый раз проводить неделю ранней диагностики опухолей головы и шеи. Мы проводили такие акции в предыдущие три года и убедились в эффективности подобных обследований. При проведении таких акций мы не стремимся среди нескольких тысяч просмотров найти именно рак – наша цель состоит в том, чтобы среди обследованных людей найти те 30% пациентов, которые являются носителями хронических предраковых заболеваний: полипов, синуситов, лейкоплакии, язвочек и т. д. И мы их находим! А эти люди не обращают внимания на свои проблемы и «донашивают» их до возникновения реальной опухоли, зачастую покрывая это всё табачным дымом и обильно орошая спиртным. Естественно, что в течение 10 лет такого образа жизни в организме появляется опухоль. Для проведения недели ранней диагностики опухолей головы и шеи мы формируем команды специалистов, и в каждую команду входит лор, челюстно-лицевой хирург, стоматолог и дерматолог. Каждого пришедшего на диагностику пациента осматривают все специалисты, и в результате выявляется действительно большое количество хронических патологий.
Количество обследований во время таких акций возрастает с каждым годом: в 2013 году мы просмотрели 3,5 тысячи человек, в 2014 году – 6 тысяч, а в 2015-м – уже 10 тысяч. И закономерность сохраняется: во всей популяции порядка 30% людей носят в себе разные болячки, которые необходимо лечить!
То же самое относится и к другим видам опухолей: регулярный скрининг молочной железы, поджелудочной железы и т. д. помогает выявить начальные стадии патологических процессов. Лечение предрака поможет предупредить перерождение хронической патологии в злокачественное новообразование.
– Получается, что рост онкологических заболеваний обуславливается негативным влиянием нашей нездоровой жизни и пренебрежительным отношением к собственному здоровью?
– Не только. Сейчас начали активизироваться различные вирусы. Меняется климат, поэтому мигрирует не только клещевой энцефалит, но и вирусы. В последние годы наша среда обитания стала более удобной для заболеваний, которые раньше были характерны только для Юго-Восточной Азии, – например, рак носоглотки, который встречается всё чаще и чаще, а также вирус Эпштейна – Барр. К тому же россияне всё чаще ездят в разные страны и подвергают себя опасности подцепить какую-нибудь инфекцию, не задумываясь о возможных последствиях.
Возможен ли прорыв?
– Ожидается ли появление в ближайшие 5–10 лет новых прорывных препаратов для лечения онкологии (в любой из областей)?
– В этом направлении ведутся очень интенсивные работы и в России, и за рубежом. В нашей стране принята государственная программа развития медицинской и фармацевтической промышленности «Фарма-2020», которая поддерживает разработчиков новых оригинальных молекул. Логика развития понятна: это переход от мономишеней к многим мишеням, от работы по одному клону клеток к поликлональному действию. Но самым важным механизмом является выявление ранних стадий заболеваний и санация предрака – это единственная перспектива, которая реально может изменить ситуацию. Примером этого является Япония. Я недавно встречался с японскими специалистами, и они рассказали, что сейчас для них главной проблемой является физическая и функциональная активность людей старше 80 лет, потому что проблему 60‑летних (возникновение опухолей) они уже благополучно решили, проблему 70‑летних (инфаркты миокарда) они тоже прошли, и сейчас они стремятся к тому, чтобы сохранившие здоровье 80‑летние люди жили активно и счастливо. Это удивительно, потому что японская нация изначально носит ряд генов, которые вызывают рак желудка и пищевода: у них самая высокая в мире заболеваемость, но при этом самая низкая смертность от этих заболеваний. Причина такого успеха кроется в том, что у них организован тотальный национальный скрининг: каждый гражданин Японии регулярно проходит гастроскопию и колоноскопию, в результате выявляются минимальные предраковые заболевания, которые лечатся эндоскопическим путём, а люди при этом продолжают активно жить и работать. Такое лечение может повторяться несколько раз. В результате люди благополучно доживают до 80 лет и всё ещё хотят путешествовать и работать. Это пример того, как можно организационными мероприятиями, объединёнными с техническими возможностями, решить эту сложную проблему.
– Иммуноонкология – новая эпоха в лечении рака. Что это такое и в чём её отличие от прежних методов лечения (химиотерапии)?
– Иммуноонкология развивается достаточно активно, потому что появились новые знания о строении опухолевой клетки. Например, стало известно, что опухолевая клетка активно взаимодействует с окружающими клетками и иммунной системой. На основе этого были созданы препараты для таргетной терапии. Основной целью таргетной терапии является обнаружение и удаление опухолевой клетки: происходит блокировка функции конкретной опухолевой клетки так называемым моноклональным антителом – оно закрывает сигнальный путь, и опухолевая клетка перестаёт функционировать. Таким образом происходит адресное воздействие именно на опухолевые клетки при максимальном сохранении здоровых тканей.
