Да и как иначе, когда под прицелом скальпеля – чувствительные зоны мозга, когда от действий врача зависит не только жизнь больного, но и сохранность его личности, его интеллект…
Чего больше в нашей нейрохирургии – побед или поражений? Об этом мы попросили рассказать выдающегося врача, ученого с мировым именем, академика РАМН, директора НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко Александра Коновалова.
Достижения с препятствиями
– Александр Николаевич, какие направления в работе вашего института являются приоритетными?
– Мы стараемся заниматься всеми основными проблемами нейрохирургии. И в первую очередь – наиболее социально значимыми из них: лечением сосудистых заболеваний, тяжелых черепно-мозговых травм и, конечно, опухолей головного мозга, при которых без нейрохирургической помощи больные, по сути, обречены.
– На фоне общемировых достижений в этой области наша нейрохирургия выглядит достойно?
– Сложный вопрос. В каждой стране нейрохирургия соответствует уровню ее экономического развития. Ведь это область, которая требует больших капиталовложений и серьезной подготовки специалистов. Есть нейрохирургия Южной Америки, Китая. А есть Англии, Франции, США. На фоне нейрохирургии западных стран наша выглядит, увы, незавидно.
– И это говорите вы – директор знаменитого института, чьи специалисты славятся во всем мире?
– Тем не менее есть методы, которыми мы не владеем. Процессы усовершенствования в нейрохирургии происходят с невероятной быстротой. Мы все время идем с отставанием, потому что современное медицинское оборудование у нас в стране не производится, и пока мы начинаем им пользоваться, проходит 10-15 лет. Хотя наш институт все же в лучших условиях, чем обычные больницы. У нас больше специалистов, больше опыта. В этом году мы приобрели ряд очень ценных и важных приборов.
Последняя инстанция
– А как обстоят дела в других регионах?
– Традиционно хорошая, сильная нейрохирургия в Екатеринбурге, создается высокотехнологичный общероссийский центр в Тюмени, активно развивается нейрохирургия в Хабаровске, где это направление поддерживает местный губернатор. В последнее время прослеживается четкая тенденция: там, где власть, государственная политика поддерживает медицину, ситуация улучшается. И все же хорошо оборудованных нейрохирургических центров у нас в стране, конечно, не хватает. Особенно для больных с сосудистой патологией. В России это тысячи, десятки тысяч людей, а операции, в которых они нуждаются, у нас делают только в отдельных центрах. Это одна десятая из того, что необходимо…
– Представляю, сколько желающих попасть в ваш институт…
– Да, нагрузка на институт большая. И с каждым годом она растет, мы вынуждены делать все больше и больше операций. В последнее время – около 6 тысяч.
– Стать пациентом НИИ нейрохирургии реально?
– Вполне. Благодаря развитию программы совершенствования высокотехнологичной медицинской помощи и так называемым квотам, которые выделяются государством на сложные, дорогостоящие операции, мы бесплатно оказываем помощь пациентам из различных регионов. Как правило, это самые тяжелые больные, часто абсолютно безнадежные, от которых отказались на местах.
– И вы все равно беретесь за их лечение?
– Беремся. Потому что мы – последняя инстанция, дальше им ехать некуда.
Прогресс не остановить
– Не секрет, что многие пациенты боятся нейрохирургических операций, как огня, дотягивая до последнего. Эти опасения оправданны?
– Там, где врачи владеют современными методами хирургии и обследования, там, где есть для этого условия, бояться таких операций не стоит. Лучше вовремя прооперироваться, чем ждать катастрофы. Тем более что благодаря квотам сейчас есть возможность попасть в действительно достойные медицинские центры, которые есть в нашей стране. Они известны. Туда и надо стремиться. Главное, чтобы разразившийся кризис этот пусть и небольшой, но все же прогресс в оказании высокотехнологичной нейрохирургической помощи не остановил.
– Слышала, что у вас в институте уже несколько лет с успехом проводятся так называемые бескровные радиохирургические операции. Может ли этот метод считаться альтернативным классической медицине?
– В принципе этот метод как раз и создавался для того, чтобы отказаться от многих операций. Его суть заключается в том, что путем фокусированных лучей, близких рентгеновским, производится разрушение небольших опухолей в центре мозга. Некоторые сосудистые заболевания тоже могут лечиться таким образом.
– За этими операциями – будущее?
– Будущее за комплексными решениями. Быть может, от многих операций вообще удастся отказаться. Потому что хирургия – это все же последний метод решения проблемы. Развивается наука, меняется наше представление об опухолях, о сосудистых заболеваниях, с каждым годом обновляется парк новых технологий, среди которых все большее место занимают неинвазивные, нетравматичные операции. Это непрекращающийся и очень быстро протекающий процесс.
Цена успеха
На счету академика Коновалова – более 10 000 операций, многие из которых уникальны. Одна из них в свое время стала мировой сенсацией. Речь об операции по разделению двух сиамских близнецов-краниопагов, сросшихся головами сестричек Виталии и Вили из Литвы. Сложнейшая операция под руководством Александра Коновалова, в которой участвовала не одна, а несколько бригад хирургов, длилась девятнадцать часов. Решившись на нее, Александр Николаевич очень рисковал: процент летальности при таких операциях очень высокий. Коновалов рискнул. И вышел победителем. С тех пор минуло 20 лет. Но привычка брать на себя ответственность, казалось бы, в самых сложных и безнадежных ситуациях у директора НИИ нейрохирургии осталась и по сей день.
– Говорят, ваша личная хирургическая норма – 8-9 операций в неделю…
– Иногда и больше.
– Не устаете? Ведь каждая нейрохирургическая операция – это такая ответственность…
– К этому привыкаешь. Для меня это естественное состояние. Когда у меня операций нет, вроде и делать нечего. И потом, я ведь не делаю всю операцию от начала до конца, только основную ее часть.
– В других клиниках оперируете?
– Один или два раза попробовал и отказался от этого. Хотя знаю многих хирургов, которые охотно берутся оперировать в разных местах. Но нейрохирургия – слишком ответственный раздел хирургии, чтобы к нему легко относиться. Здесь многое зависит не только от умения хирурга, но и от команды, с которой он работает, от условий самого лечебного учреждения, от уровня реанимационного оборудования, от подготовленности сестер.
– В работе нейрохирурга есть место творчеству?
– Если врач хочет что-то хорошо сделать, это и есть творчество. А в нейрохирургии делать плохо нельзя.
Наша справка
Александр Коновалов родился в Москве в семье выдающегося невропатолога Николая Коновалова, который в течение долгого времени возглавлял НИИ неврологии. Александр Николаевич – достойный продолжатель дела отца. Под его руководством НИИ нейрохирургии стал одним из ведущих и крупнейших в мире лечебных и научных учреждений нашей страны. Академик Александр Коновалов научно обосновал, развил и внедрил в практику новое направление – микронейрохирургию, что позволило не только сделать доступной для щадящего хирургического вмешательства практически любую область мозга, но и развить современную клиническую физиологию и патофизиологию гипоталамо-гипофизарной области и ствола мозга человека.
Александр Коновалов возглавил Министерство юстиции России 
Экофермерство: как выращивают экологически чистые продукты и чем они отличаются от обычных 
