Сейчас весь мир смотрит чудовищное видео, снятое сразу после авианалёта на Луганск. Умирающая женщина с оторванными ногами просит дать телефон — позвонить дочери. Сомнений почти не осталось: здание областной администрации бомбили ВВС Украины: с этим, пусть с оговорками вроде «по свидетельству очевидцев», соглашаются даже ОБСЕ и CNN. Сколько людей в Луганске, до сих пор сидевших дома по принципу «моя хата с краю», посмотрев такое видео, встанет и уйдёт воевать против украинских солдат? Вполне достаточно, чтобы появились новые гробы под жёлто-голубым флагом.
Я видел такое в Боснии 20 лет назад. Сербские четники под городом Баня-Лука захватили в плен мусульманских боевиков. Командир четников лично пытал их, жутко, страшно, кроваво — ломал пальцы, резал ножом, сдирал со спины кожу. Когда я сказал ему — одумайся, так нельзя, человек ли ты... он схватил меня за руку и потащил к своей землянке. И швырнул мне в лицо фотографии, где была запечатлена улыбающаяся женщина с двумя девочками-подростками. «Это моя семья, — кричал он. — Их уже год как нет». Дочерей сербского командира (он работал тогда учителем в средней школе) боевики-мусульмане изнасиловали на глазах у матери. Натешившись, вспороли им животы, а затем перерезали женщине горло, снимая казнь на видео. Этот серб, учивший до войны детей литературе, больше не был человеком. Он стал механической машиной для убийства. Страдания врагов причиняли ему только радость. «Автомата не будет, я зубами грызть этих ублюдков пойду, — хрипел он. — Пока крови вдоволь не напьюсь». Он пережил эту войну и живёт сейчас в Сараево, мы встречались два года назад. Учитель недоволен одним: война кончилась, и он больше не может убивать.
В Ираке я общался с главой службы безопасности города Киркук полковником Саладдином. В дорогом костюме, ботинках от Гуччи, пахнущий дорогим одеколоном, весь такой лощёный, чисто выбритый — муха на щеке не удержится. Про него ходили ужасные слухи: якобы он лично пытает на допросах пленных сторонников Саддама, выкалывает им глаза и кастрирует. Образ отвратительного убийцы в дорогом костюме. А затем я узнал, что у полковника была двенадцатилетняя сестра. Когда-то, ещё до свержения Хусейна, она нарисовала рожки на портрете диктатора в газете: спецслужбы забрали ребёнка из дома, и больше девочку никто не нашёл. Саладдин мстил за неё. Он лично казнил повстанцев, но никак не мог насытить свою жажду крови.
В Афгане тоже случалось всякое. И наши войска запускали снаряды с самолётов по кишлакам, откуда стреляли душманы. И десятками гибли мирные жители. И их родственники толпами шли в отряды к боевикам. Круговорот крови. В итоге нам пришлось уйти из Афганистана, потому что с нами уже воевала добрая половина населения. На точно такие же грабли наступили американцы, которым сейчас приходится покидать страну: они «по ошибке» попадали в свадьбы и дома горожан, а «Талибан» получал приток новых бойцов. И оказалось, что такая война вообще бесконечна.
Загнать своё внутреннее чудовище обратно, в свой подсознательный мир зла для этих людей почти невозможно. Я буду рад, если на Украине это поймут, и как можно быстрее. Страна находится на полшага от тропы Югославии, где ослеплённые ненавистью, озверевшие от крови люди, вчерашние добрые друзья и соседи уже в конце-концов не понимали, за что они воюют. Но продолжали воевать и убивать. Поскольку превратились в монстров.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Обстрел Луганска: основные события в ЛНР 3 июня
