Академия кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова показывает свои первые результаты. И в этот раз выпускники решили остановиться на вечном — на классике. Ведь и они, и сам худрук Академии Никита Михалков относятся крайне трепетно к золотому культурному наследию России. Выбор пал на Чехова и Бунина — к этим писателям обращался и сам мэтр в своем творчестве. В 1993 году режиссер закончил съемки биографического фильма «Вспоминая Чехова», правда, зритель картину так и не увидел. А в 2015 году Михалков снял «Солнечный удар» по мотивам рассказов Бунина. Теперь же Никита Сергеевич пошел на смелый эксперимент и совместил в одной постановке недраматические произведения любимых писателей.
Атмосфера прозы
«Метаморфозы» — это особенный опыт не только для выпускников Академии, но и для их худрука.
«Неслучайно мы отдали предпочтение произведениям Чехова и Бунина, которые не были написаны специально для театра. Дело не только в прекрасной прозе этих великих писателей, а в том, что в драматическом произведении энергия фабулы заключается в чередовании тех или иных событий и реакции на них. Когда мы имеем дело с литературой и читаем, например, описание Ивана Бунина — ранней холодной осени — мы вместе с актерами пытаемся найти адекватное внутреннее и пластическое отражение этой атмосферы, уловить эти тонкие колебания „воздуха“, стараясь как можно меньше пользоваться внешними атрибутами (такими как поеживание, разогревание дыханием рук и другими общеизвестными штампами). Мы ищем в прозе атмосферу, которую пытаемся перенести на сцену, создавая иллюзию того времени, тех характеров и того характера взаимоотношений, о котором пишут Чехов и Бунин», — говорит Никита Михалков.
Искусство жеста
Впрочем, спектакль «Метаморфозы» — это еще и взгляд на классику молодого поколения. Михалков не стал кардинально менять предложенные актерами постановки. Однако черты кинематографа Никита Сергеевич перенес и на подмостки. Это выражается и в объемных 3D-декорациях, которые словно переносят зрителя в атмосферу произведений Бунина и Чехова, и в неповторимых мизансценах, и в хореографических элементах, присутствующих в каждом отрывке. А в одной мини-постановке — в «Бабах» — текст практически отсутствует. Любовь, страсть, внутренние терзания персонажей самого нетипичного для Чехова рассказа выражены исключительно в движении и танце — вся палитра чувств понятна без слов.
«Кубики, бицепсы, мускулы, пластика, растяжка — это все не имеет значение, если за этим нет концентрации и энергии. Это то, о чем говорил Шарль Дюллен и Питер Брук. Жест обладает огромной властью: можно молчать и вообще не двигаться, и каждая секунда этой паузы будет только наращивать эмоциональное напряжение. Глубочайшая ошибка актера, если он принимает свою раскованность за свободу. Ему говоришь: „Замри!“ И он не знает, что делать. И потому мы уделяем жесту большое внимание», — говорит Никита Михалков.
Главная героиня отрывка «Бабы» Дарья Марусова подчеркивает, что в постановке присутствует как раз тот самый психологический жест, о котором говорит Михалков: «Наверное, мое видение спектакля, где минимум текста, а все чувства и смысл выражены в движениях, это неформат. Никита Сергеевич был удивлен предложенной ему трактовке Чехова. Но я поняла, что на правильном пути, когда на моем отрывке у Никиты Сергеевича появились слезы».
Фундамент русской души
Во время спектакля зрители переносились из мира чеховской сатиры в трагичную атмосферу бунинской прозы. Каждая постановка — это отдельная история, по-особенному рассказанная и поставленная с помощью совершенно разных выразительных средств. Однако все отрывки объединяет одно — везде речь идет о глубинной природе человека, которая меняется лишь на поверхности, а внутри остается прежней.
«Метаморфозы» — это соединение. Чехов и Бунин предложены как фундамент, основа русского характера, русского менталитета, русской души, русского искусства середины 19-20 веков. «Метаморфозы» — это квинтэссенция русского театрального искусства и кинематографа, которая, без сомнения, имеет отношения к современной жизни. Этот фундамент проникает в нашу сегодняшнюю действительность и становится очень современным, потому что он касается души русского человека«, — говорит Игорь Яцко, один из режиссеров спектакля, заслуженный артист Российской Федерации.
Постановка каждой части «Метаморфоз» напоминает режиссерский покадровый сценарий фильма, где сцены раскрывают внутреннюю партитуру персонажей. Поэтому некоторые части «Метаморфоз» смотрятся очень необычно.
«Где-то чувствуется акцент на традиционном, но хорошо сделанном подходе, а где-то, как в бунинской „Мести“, мы наблюдаем торжество бурных эмоций и эксцентричности. Но во всех постановках игра актеров смотрится органично. Некоторые постановки могут показаться чересчур необычными, но это перевод литературы на язык театра», — говорит преподаватель академии, режиссер, актер Александр Адабашьян.
По его словам, на начальном этапе литературность сильно довлела над актерами.
«Это же все-таки величайшие русские писатели, — продолжает Адабашьян. — Однако театр не должен быть подстрочником и буквально переводить литературу на сцену. Постановку важно, сделать на своем языке, со своими образами, рифмами и ритмом. С этой задачей ребята справились».
По словам Михалкова, «Метаморфозы» — это смелый эксперимент творческой лаборатории Академии«. Который, как надеется режиссер, «станет для всех: и актеров, и преподавателей актерской мастерской, и зрителей, ценнейшим опытом „Метаморфоз“ привычного театрального действия, в котором стираются границы между игрой актера и его реальной жизнью на сцене, между подмостками сцены и зрительным залом».
«Метаморфозы» — многослойны, сложны и глубоки. Этот живой спектакль можно воспринимать по-разному, но очевидно, что такая интерпретация Бунина и Чехова не только вдохнула новую жизнь в классику, но и стала совершенно особой вехой в современной истории русского театра, о которой будут говорить еще очень долго.
Константин Райкин: «Глупость, воровство и взяточничество разрослись с папиных времен» 
Своевременная анти-идиллия. Рецензия на спектакль «Мастерской Фоменко» 
Можно ли переписывать классику «на новый лад»? За и против 
Нелли Уварова: «Хочется петь. Репетирую в мюзикле» 
