Юрий Соломин: «Не люблю праздновать юбилеи. Чувствую себя на них дураком»

«Сегодня я говорю своим учителям спасибо за их отношение и заботу обо мне в трудные времена. Возможно, сегодня это может кому-то показаться малозначительным, но воспитание патриотизма, любви к Родине порой заключается в мелочах», — считает известный актёр, режиссёр и педагог Юрий Соломин.

Учиться на кошках

Сергей Грачёв, «АиФ. Здоровье»: — Юрий Мефодьевич, глядя на вас, даже не верится, что вам за 80!

Юрий Соломин: — Могу паспорт показать. (Смеётся.)

— Напрашивается вопрос: в чём ваш секрет долголетия, а главное — бодрости духа?

— Наверное, не последнюю роль в этом сыграла профессия. Ты всё время в движении, постоянно общаешься с людьми... Эмоциональная вовлечённость в жизнь тех, кто находится с тобой рядом, сопереживание, сострадание — всё это, я считаю, является одной из составляющих секрета долголетия. И именно эти качества мы стараемся воспитать в наших студентах (Юрий Соломин с 1960 года является преподавателем Московского театрального училища им. Щепкина. — Ред.). Моя жена, которая также преподаёт, лет 30 назад подобрала однажды на улице котёнка и принесла его в аудиторию. Она с детства такая. И студенты начали о нём заботиться, кормить, беспокоиться... С тех пор это стало традицией: на каждом курсе у нас есть либо котёнок, либо щенок, либо взрослая собака или кошка. Животные удивительным образом помогают в воспитании чувствительности.

— Они у вас прямо в аудиториях живут?

— Не всё время, конечно, но бывает, что неделями, месяцами. В конце концов они всегда находят себе постоянный дом, семью. У нас с женой, кстати, пять кошек, и одну из них я взял как раз из училища. Это кот, если быть точным. Я его назвал Артист.

Юрий Соломин: уберите ЕГЭ! Верните экзамены в том виде, в каком они были!

Читайте подробнее

Больная тема

— Вы затронули тему воспитания, образования молодого поколения. Есть мнение, что молодёжь сегодня не хочет образовываться и это исключительно её проблема. Вы согласны с такой позицией?

— Нет, не согласен! Взять хотя бы мой пример... Я родился в Забайкалье, в городе Чита. В 1943 году я пошёл в школу — мне восемь лет тогда было. Время тяжёлое — война, зима. Дома на завтрак что было: чай травяной, кусок хлеба да картошка. В школу по морозу, да по сугробам дойдёшь — а там печка уже топится, чайник поставлен. И вот после первого-второго урока, как чайник закипал, учительница разливала нам всё тот же травяной чай или просто кипяток, доставала из сумки свой личный разведённый сахарин и каждому по ложечке добавляла в кружку. А потом в класс входил дежурный и вносил пирожки. Я уж не знаю, с чем они были, но они казались тогда самым вкусным лакомством на свете! Мы уплетали эти пирожки, а учительница рассказывала нам разные истории. И сегодня я говорю своим учителям спасибо за такое вот отношение, за заботу. Возможно, сегодня это может кому-то показаться малозначительным, но на самом деле это очень важно. В таких вещах и заключается воспитание патриотизма, любви к Родине.

— Воспитание и образование — это разные вещи.

— Образование тоже было будь здоров какое! А всё потому, что была ответственность перед гражданами. И это проявлялось в самых разных сферах. А сегодня этой ответственности нет. Я не понимаю, зачем в той же медицине рушить то, что было создано, то, что работало и хоть как-то облегчало людям жизнь. У меня много друзей в провинции... И вот один из них (а он живёт под Красноярском и к медицине отношения не имеет) рассказывает, что у них в соседней деревне закрыли последний медпункт. Там и работал-то один фельдшер, обслуживал жителей нескольких ближайших деревень. Теперь случись что — надо ехать в больницу за 20–30 километров. И хорошо, если бы для этих целей специальную машину выделили! Хорошо, если бы по телефону можно было бы занять очередь и гарантированно попасть на приём! Но ничего ведь этого нет. Ну что это такое?!

— Кстати, пока я ждал вас в приёмной, заметил у вас в театре врачей. Причём они явно сюда не случайно зашли...

— Медпункт в нашем театре существует с 1943 года, и мы за него горой. Многих спасали наши медики. Во время спектаклей бывают случаи у артистов и в зрительном зале, среди зрителей.

Деревенская мистика

— Даже когда медицина у нас в стране была на высоком уровне, в тех же деревнях часто больше доверяли народным средствам. Вы с этим сталкивались?

— Конечно, сталкивался. Было время, когда, кроме стрептоцида, и лекарств‑то никаких больше не было. Помню, у нас чуть не всю семью, включая меня, поразила желтуха. Серьёзнейшее заболевание. И знаете, кто нас вылечил? Деревенская бабка-знахарка. Велела надеть безразмерную рубаху, взяла яйцо только из-под курицы, под мышку его сунула, завязала всё узлами какими-то — и всё... Наутро пришла, развязывает рубаху, а вместо куриного яйца — песок. Я не сочиняю, это всё было лично со мной.

— Мистика какая-то!

— Моя бабушка тоже лечила людей. Как-то уже после её смерти я приехал на свою малую родину, и почтальонша мне рассказывает: «А ведь ваша бабушка вылечила у меня мокрую экзему на руках...» Из-за этой кожной болезни она всё время в перчатках ходила. Как-то принесла бабушке письмо, и бабушка, узнав о болезни, велела ей принести дёготь и ещё три каких-то ингредиента. Сварила чёрную мазь и отдала той женщине. Экзема прошла. Более того, бабушкина сноха — жена её сына, — работая главным врачом на Забайкальской железной дороге, периодически отправляла к ней своих пациентов. Правда, сразу предупреждала: «Если лечить не согласится — заставить её никто не может».

Вот вы говорите «мистика». Но в деревнях по-прежнему люди лечатся настойками на травах. Ничего в этом сверхъестественного нет. Понаблюдайте хоть за теми же кошками. Выпускаешь их весной на улицу — и они сразу ищут нужную им траву. Едят её, а потом срыгивают. Так они желудок чистят.

— Юрий Мефодьевич, хотел бы про юбилей спросить. Как относитесь к празднованию круглых дат и планируете ли отмечать своё 80‑летие?

— Не планирую. Я вообще не люблю праздновать юбилеи. Чувствую себя на них дураком. Мне не то что стыдно, а неловко как-то. Все говорят тебе о том, какой ты распрекрасный и замечательный. А я и так знаю, что я хороший! (Хохочет.) Я никого в своей жизни не обокрал, никого не убил. Меня в 1988 году коллектив Малого театра избрал своим худруком — и с тех пор я за этих людей, за театр отвечаю.