Юрий Гальцев прославился как юморист и пародист, но сейчас он большой руководитель, педагог, худрук Театра эстрады им. Райкина в Санкт-Петербурге. В интервью Вячеславу Манучарову для ютьюб-шоу «Эмпатия Манучи» он рассказал и про отношение к уехавшим артистам, и о своем понимании, что такое Родина.
Про СВО и поддержку страны
«Когда все началось, я не рвал на себе рубаху… Но я хотел разобраться прежде всего в самом себе. Думал, переживал… На Украине многие не понимают, что происходит… Очень хочу съездить, выступить - в Донбасс, в Луганск. Обязательно. Это вклад в мою душу, в мое сердце… Со всех нас когда-то спросят…»
«Мы же все люди… Я гражданин своей страны, своей Родины, я должен делать свое дело. Спектакли никто не отменял, зритель ходит. Людям нужна поддержка, возможность хотя бы на полтора-два часа отойти от этих проблем. А то ведь можно сойти с ума».
«Есть очень хорошая песня «С чего начинается Родина», мы про нее подзабыли. А ведь это наше детство, юность, университеты. Моего папы уже нет в живых, но его воспитание - во мне и, когда мне плохо, я спрашиваю у папы и… он мне отвечает, подсказывает. Помню историю из детства. Мне лет семь и вот папа говорит: «Юра, мы завтра идем на рыбалку». Я на утро подготовился…. А папа: «Сынок, мы на рыбалку не пойдем. Мама заболела…» Я в слезы… Папа мне объясняет: «Маме надо помочь. Всякое бывает. Вырастешь – поймешь». Потом маме стало полегче, и мы с папой пошли на рынок, купили мне аквариум с рыбками. Я до сих пор помню этих зеленых меченосцев. Ведь одно дело - поймать рыбу, и совсем другое – если рыбки будут у тебя жить всегда. Я был так счастлив! И отлично помню, как отец смахнул слезу, закурив папиросу. Помню его глаза в этот момент. Вот с чего начинается Родина… Я помню ветеранов Великой Отечественной войны. Отец возил их за город на шашлыки. Звал моего родного дядю, баяниста от бога. Все ветераны - в костюмах, при галстуках. И они пели «Вьется в тесной печурке огонь…». «Давай закурим товарищ по одной…» Я знаю, по-моему, все военные песни…».
Про русских и украинцев
«Я – русский и горжусь. Это и воспитание, и культура, и мои родные, и песни, и воздух, и люди. Только русский, мне кажется, может и последнюю рубаху снять, и последний кусок отдать – сам погибай, а друга выручай. Я таких видел. И в моей жизни это имеет огромное значение. Я всегда думаю: «А как бы сделал отец. Как бы поступил дед». Я их чувствую… Это наша черта – помнить своих предков, чтить традиции. В такое время живем. Сейчас главное – не то, что не сбиться с пути, сейчас даже оступиться нельзя»
«Я ездил в госпиталь. Не один, а с моими ребятами – актерами, музыкантами. Мы пели свои песни, чтобы поднять боевой дух. А что мы, артисты, еще можем делать? Вот маленькая история, мне ее рассказал молоденький парень в госпитале. Он был без ноги. Совсем мальчишка, 21-22 года… И с ним мама, тоже молодая. Моложе меня, ей года 43-44. Она узнала меня и спрашивает: «Можно с вами сфотографироваться?» Я: «Конечно». А парень пожал мне руку и говорит: «Мама так обрадовалась. Я за все это время, сколько она со мной в больнице, не видел у нее таких счастливых, светящихся глаз». У парня того в госпитале на кровати была иконка Николая Угодника. Я у него спрашиваю: «А вы знаете молитву Николаю Угоднику?». Он отвечает: «Нет». А я ему: «Вы на обратной стороне иконы посмотрите». Он мне и рассказывает: «Когда у нас была перестрелка… Так вот, с другой стороны у парня тоже был Николай Угодник…» Вот такой случай… Это как рана, которая разорвалась».
Про уехавших и молчащих артистов
«Это его жизнь и судьба [Максима Галкина*], не имею права туда влезать. Никого не хочу обвинять и никогда это не сделаю. Время все расставит на свои места. Они уехали и уезжают. Но спроси у меня: ты хочешь уезжать? Я отвечу: «Нет». У меня здесь мама, театр, друзья, дети, родные… Если ты чем-то недоволен, можно об этом и здесь сказать. Я многое могу сказать. Так и ты скажи это здесь! Что ж ты уезжаешь и оттуда начинаешь все поносить? Как я реагирую на Максима? Мне больно, что так произошло. Но это моя боль. Я бы с удовольствием с ним поговорил, может, он что-то бы объяснил. Но я здесь, а он там… Вот этот Анатолий Белый – Вайсман уехал и сразу начал обливать оттуда все. До этого и работал здесь, и главные роли играл. А как только уехал - все грязью облил… Одно дело – ты уехал, ну и ладно, разберешься в себе. А это уже другая тема. Это как обливать помоями маму с папой. Вот так это выглядит для меня».
«Что думаю про молчащих артистов? Мы - люди, занимающиеся культурой, театром - многое можем сделать. И к нам прислушаются многие… Но некоторые сейчас говорят что-то ради пиара, и это самое страшное. Есть те, кто поддерживает страну и действительно верит в это – это очень хорошо. И да, очень много тех, кто молчит. И это не всегда значит, что они идут не той дорогой. У каждого своя энергетика и свой характер. Нельзя косить всех одной косой. Поверьте мне. Самое главное, что они здесь и работают с нами. Пусть они молчат, но они не воняют. А конкретно про меня... Мне лучше не говорить громко или бить себя в грудь, а пойти выступить, сказать хорошие слова детям Донбасса. Я видел их глаза… С людьми надо говорить не лозунгами, а как мать разговаривает с сыном или как сын разговаривает с отцом. Вот когда все мы начнем так честно говорить со страной, тогда мы будем непобедимы. Потому что у нас самая лучшая страна, я сейчас честно говорю. И с нами Бог. Это точно».
*Физическое лицо, выполняющее функции иностранного агента
