Многие режиссеры и документалисты пытались раскрыть его образ, приоткрыть завесу тайны его раннего ухода из жизни. Но никто не пытался рассказать нам, а кто же такой Сергей Есенин? Спектакль-мистерия «Хулиган», премьера которого ожидается 22 января в Государственном театре киноактера, нацелена на то, чтобы дать ответ на этот вопрос.
Главную роль в постановке исполняет Сергей Безруков. Новую веху своего творчества актер прокомментировал так: «Жанр спектакля – музыкально-поэтическая мистерия. Это спектакль-исповедь одного великого хулигана, который когда-то жил на великой русской земле. Это Есенин без цензуры, без купюр. Есенин – чувственный, Есенин – лирик, Есенин - бунтарь и скандалист. И самое главное, что сценаристом спектакля является сам Есенин, это его живые стихи и песни».
«Аргументы и Факты»: - Невозможно так красиво и близко сыграть хулигана не будучи таковым самому! Признайтесь, Сергей, вы – хулиган?
Сергей Безруков: - Озорства во мне хватает, и профессионального озорства, потому что ролей самых разных было достаточное количество. Есть хулиганство, когда ищу роли, совершенно не похожие друг на друга. В этом есть мое творческое хулиганство. Люди не предполагают, что я сыграю в следующий раз. Удивить, поразить, скорее удивить - люди не ожидают той или иной роли, а я пускаюсь во все тяжкие.
Само понятие хулиганство – в словаре Ушакова это крайнее бесчинство или поведение, сопряженное с противопоставлением себя обществу, неуважение к обществу и к достоинству человека, в нашем восприятии хулиганство – что-то озорное и веселое. Сравнивая Пушкина, Моцарта, Есенина, для нас их хулиганство - что-то задорное, эпиграммное, озорное, веселое, любвеобильное. То есть со знаком «плюс», а не «минус». В этом есть что-то и сродни моему поведению.
«АиФ»: - Как создавался «Хулиган»? Ведь у вашего спектакля даже жанр необычный, «мистерия».
С.Б.: - Все это родилось после того, как возникла идея создания диска, состоящего из стихов Есенина и песен. Я написал 9 песен на его стихи, была мечта выпустить их. Мы решили сделать презентацию. Не как обычно делают презентацию, где-нибудь в музыкальном магазине, когда садится автор музыки, приходят поклонники, разное количество народа бывает, идет автограф-сессия на дисках и на книгах. Мы посчитали, что этого будет мало для Есенина. И в Театре имени Комиссаржевской в Санкт-Петербурге решили сделать музыкально-поэтическую композицию. Были привлечены артисты балета, были сделаны хореографические номера, живой ансамбль «Римолино», 5 инструментов, аранжировка этих песен специально для них.
После чего я взялся и доделал композицию режиссерскими решениями. Был экран, на котором историческая хроника показывается, передается атмосфера того времени. Очень интересная хореография. В конце есть гибель Есенина в хореографическом исполнении. Замечательный артист балета Максим Еремеев, очень интересный взгляд, сам танец очень необычный. Замечательный бэк-вокал у меня. Это приобретает масштаб законченного произведения – спектакля. Хотя каждый раз я говорю публике, что это совершенно необычное произведение, потому что это и не совсем концерт, и не творческая встреча, не спектакль и не моноспекталь, это спектакль-мистерия, спектакль-исповедь, как мы это называем.
«АиФ»: - А как насчет импровизации? У вас были удачные импровизации, которые потом стали неотъемлемой частью спектакля «Хулиган»?
С.Б.: - В спектакле есть песня «Дон Жуан», в конце этой песни на сцену выходит живой Дон Жуан, артист, загримированный под Дон Жуана, и идет бой на шпагах с Дон Жуаном. Я пытался фехтовать, не надевая перчатку, и стер руку. И тогда я попросил, чтобы мне дали перчатку. Причем я сказал, что не надо две, достаточно одной. Мне дали черную перчатку, я ее надел, идет бой, а дальше после боя идет стихотворение «Мне осталась одна забава». И перчатку я не снял, времени не было ее снимать. И получилась одна рука в черной перчатке. Я читаю «Розу белую с черной жабой»… И у меня одна рука в черной перчатке, а другая – светлая. У меня пошла интересная импровизация с двумя руками. И дальше я читаю поэму «Черный человек», а изначально поэма называлась «Человек в черной перчатке», и было произведение намного страшнее, как утверждал Есенин, которое он сжег. Потом возникла версия «Черный человек», которую мы знаем. И дальше я играл с этой черной перчаткой. И получилось раздвоение личности – человек в черной перчатке и простая рука, которую согреваешь, которой холодно. Это была импровизация, которая родилась именно в этот момент, и теперь я ее закрепил.
«АиФ»: - Довольны ли вы этой ролью? Может быть,после показа фильма увидели изъяны? Ведь творческих людей всегда мучают сомнения.
С.Б.: - Было две славы Есенина – поэтическая и темная слава, которая порой опережала первую. То, что сериал задачей взял расследование гибели, жанр – детектив, и поэтмоу лирических отступлений было меньше. То, что главным героем является там там Хлыстов, за основу были взяты 13 уголовнызх дел Есенина, которые отыскал полковник Хлысталов, с которым я был знаком лично. Это те самые страшные фрагменты из жизни поэта. Вот что стало основным в сериале. Мне этого очень не хватало. Я больше доволен эпизодами, где есть лирические отступления, где есть душа. Хотя отметать темную сторону – без темного не было бы белого. Если показать только белое, люди не поверят в образ. Для многих Есенин – хулиган, скандалист, нужно было показать и то и то. В сериале произошел перекос в сторону сканадала. Не показали даже бунтаря, противопоставления его советскому режиму. Этого никто никогда не читал, в сериале мы затронули эту линию, что Есенин не просто был лириком, он был образованный, умный человек, боль за Россию, что делали с Россией большевики он прекрасно видел. То, что душа болела, что он дрался и не принимал советскую власть, как приняли многие поэты в то рвемя, это факт. Вот что мы сказали. То, что не хватило лирики – возникло желание создать спектакль, где только стихи. Отдушина. Что было недосказанного, есть воплощение в спектакле.
