Все мы разные
Сергей Грачёв, «АиФ»: Алексей Владимирович, почти половина вашей жизни связана с театром, в названии которого фигурирует слово «молодёжный». Молодые актёры, которые приходят сегодня к вам, сильно отличаются от выпускников театральных училищ вашего поколения?
Алексей Бородин: В плане азарта, интереса, таланта ничем не отличаются. Что касается интеллектуального плана (а принято считать, что современная молодёжь недостаточно образованна, начитанна), то могу откровенно сказать, что и в наше время было очень много молодых людей, которые мало читали. А были такие, кого сегодня называют продвинутыми людьми. Так и сейчас. Я вижу разную молодёжь.
- А талант видно сразу или его всё-таки надо раскапывать?
- Талант - это одарённость. А дальше всё дело в культуре общей и в частности - культуре актёрской. Если люди не готовы к СОратничеству, СОтрудничеству, СОдействию какому-то, то они никогда в ансамбль не сольются.
- Молодёжный театр, как мне кажется, предполагает эксперименты, провокации, отказ от шаблонов. С одной стороны, понятно, что у вас свой режиссёрский стиль, но в принципе что вы считаете допустимым в театре, а что нет?
- Не должно быть пошлости и того, что пробуждает интерес к насилию, цинизму. Ни то, ни другое совершенно несозидательно и неинтересно. Что касается, например, мата на сцене, то, так как я сам его не употребляю, мне кажется, без него можно прекрасно обойтись и в театре.
Но, по большому счёту, самое главное - чтобы театр не был застывшим, рутинным. Молодые ребята экспериментируют, и здесь я иду им навстречу, но повторюсь - лишь бы в их экспериментах не было глупости, пошлости и цинизма.
А вообще, мы не только молодёжный театр, но и демократичный. Мы, например, принципиально не повышаем цены на билеты. Принципиально! На многие спектакли мы могли бы значительно увеличить стоимость билета - и они всё равно бы пользовались спросом. Но мы не делаем этого сознательно, потому что двери нашего театра открыты всем! И сегодня мы можем сказать, что у РАМТа есть свой зритель.
Вопрос выгоды
- Одна из последних ваших постановок - спектакль «Нюрнберг». В афише говорится, что это спектакль-размышление о конформизме в современном мире, когда даже самые страшные вещи превращаются в обыденные, о мере ответственности каждого за свою судьбу и в конечном счёте за судьбу своей страны. Как вы считаете, степень ответственности в нашем обществе за последние годы как-то изменилась?
- Степень ответственности, мне кажется, сейчас сильно падает. Но она во все времена находилась у нас не на самом высоком уровне, прямо скажем. Люди приспосабливаются ко времени. И на первый план для них выходит вопрос конъюнктуры, вопрос выгоды. Это пагубно для человека. Понятно, что мы живём в тех реалиях, которые от нас зачастую не зависят. Но при этом, мне кажется, творчество всегда связано с сопротивлением.
Ответственным надо быть прежде всего перед самим собой. А потом уже и появляется ответственность перед другими людьми, перед страной. Одно рождает другое.
- Вам скоро исполняется 75 лет. Согласны ли с мнением о том, что молодость - это состояние души?
- Я знал огромное количество очень пожилых артистов, которые сохраняли тот же азарт, ту же энергию, что и в молодости. Потому что, как только это уходит, артист сразу же перестаёт быть артистом. В принципе молодость от биологического возраста часто не зависит. Можно и в 25 лет, и в 30 оказаться человеком, которому уже ничего не надо, ничего не интересно.
Как с приходом нового директора балета изменятся постановки в Большом? 
Росчерк пламени. Уличные театры проведут «Карнавал огня» в Москве 
Где в Москве можно посмотреть кино под открытым небом? 
Когда и где в Москве откроется Музей русского импрессионизма? 
Когда и где в Москве пройдёт шоу барабанщиков? 
