15 августа 1990 года на 35-м километре трассы Слока — Талсы, в 55 км от Риги, произошло дорожно-транспортное происшествие. Автомобиль «Москвич-2141» на скорости около 130 километров в час вылетел на полосу встречного движения, где врезался в пассажирский «Икарус».
Смерть «Высоцкого для молодежи»
Водитель автобуса не пострадал, а человек, управлявший автомобилем, умер на месте.
Сотрудники ГАИ, изучая личные документы погибшего, не поверили своим глазам. Цой? Виктор Цой?! Быть того не может!
Интернета и социальных сетей ту пору не было, но уже спустя несколько часов вся советская страна гудела: погиб лидер группы «Кино»!
С чем сравнить популярность Цоя в 1990 году? Пожалуй, ни один современный образ не подойдет. Солист «Кино» к тому времени стал «Высоцким для молодежи», «запевалой перестройки», главным «голосом перемен». 
Одновременно Цой был секс-символом: от одного его вида девочки в возрасте от 12 лет впадали в экстаз, граничащий с безумием.
После его похорон Богословское кладбище Ленинграда превратилось в место паломничества, а также новых смертей. Девушки умирали вслед за «Витенькой».
Вся эта вакханалия у части поклонников русского рока вызывала отторжение. «Какая попсня», — фраза из творчества героя андеграунда Егора Летова отлично подходит для описания событий, происходивших непосредственно после смерти Цоя.
Тем, кто ложится спать, — спокойного сна
«В нашей стране желательно погибнуть, чтобы стать окончательно популярным», — заметил Майк Науменко. Но, что характерно, лидер группы «Зоопарк», умерший через год, до высот популярности Цоя так и не добрался.
Спустя три десятилетия можно сказать, что песни «Кино» имеют кумулятивный эффект, мощно «взрываясь» спустя годы уже в другом исполнении. В 2000 году молдаване из Zdob și Zdub превратили «Видели ночь» в увлекательное шоу. А «Кукушка» после «Битвы за Севастополь» воспринимается куда серьезнее, чем она звучала в оригинале.
В ту пору были модны истории о заговорах, погубивших кумиров народа. Но к гибели Цоя конспирология отчего-то не липла. Хотя Игорь Тальков попытался построить свою версию: «До сих пор мне непонятна смерть Цоя. Предполагаю, что он был проводником Белых сил и явно не успел выполнить возложенную на него миссию. Он ушёл внезапно. Я думаю, что, на какое-то мгновение расслабившись, он потерял контроль над собой и открыл таким образом брешь в энергетическом поле защиты, причём сделал это так неожиданно, что Белые не успели среагировать, тогда как Чёрные среагировали мгновенно. Цоя нет, как нет и Высоцкого».
Для Талькова, у которого в 1990 году концерты превратились в политические шоу, такие заявления были обычным делом. Его собственная смерть превратится в криминальный детектив, точка в котором не поставлена до сих пор.
С Цоем все проще. Напряженная работа над новым альбомом, в которой была взята пауза на утреннюю рыбалку. Обратная поездка в летний полдень с ветерком по свободной дороге. Спокойная расслабленность обернулась кратким сном. Те, кто много работает и часто сидит за рулем, знают эти секундные засыпания. Стряхнув дрему, думаешь, что вот-вот доедешь — и там уж отдохнешь. Большинство доезжает. Но для Виктора Цоя этот краткий сон оказался вечным...
Смотрите на меня в окно и мне кидайте свои пальчики
В 2020 году понять, каким был настоящий Цой, чрезвычайно непросто. К 1990 году он уже пережил трансформацию из кочегара и сотрудника бань, полуподпольно «жарящего» рок, в официальную советскую звезду, способную уделать саму Аллу Борисовну.
Концерт «Кино» 24 июня 1990 года в переполненных «Лужниках» с зажжением чаши Олимпийского огня, не горевшей с Игр 1980 года, — кто из советских исполнителей мог похвастаться таким размахом? Даже Майкл Джексон на той же площадке будет смотреться куда скромнее.
В руках гениального продюсера Юрия Айзеншписа Цой превратился в настоящего идола толпы. А за роль в фильме «Игла» журналом «Советский экран» он был признан лучшим актером 1989 года.
При всем уважении, через тридцать лет это выглядит как издевательство. И фильм, мягко говоря, не из «золотого фонда», и драматическая игра Цоя не потрясает. Но в ту конкретную точку времени он оказался востребованным.
И вот искусственность и сиюминутность заставляют снова и снова задумываться о том, что в действительности сам Цой вкладывал в свое творчество и как бы воспринял его интерпретацию.
Как Михаил Горбачев легенду о Цое выдумал
В 2020 году участники политических протестов продолжают реветь: «Перемен! Мы ждем перемен!»
Этой песней Цой закрывал тот самый последний концерт в «Лужниках». Но по-настоящему она прогремела после выхода фильма Сергея Соловьева «АССА», где концертное исполнение Цоя венчало картину.
С «Хочу перемен!» доходит уже до откровенного маразма. Михаил Горбачев, выступая на «Эхе Москвы», рассказывает, что с песни Цоя буквально начиналась перестройка. Якобы накануне вступления в должность генсека он так обсуждал будущее в беседе с главой МИД СССР Андреем Громыко: «Я Андрею Андреевичу говорю: „Что-то надо другое делать. Люди не скрывают и прямо... А Цой на концертах поет: „Требуем перемен“. Это звучит. „Требуем перемен“, — открыто и прямо люди говорят. Я над этим думаю, а тем более вы, очень много думаю. Опасно начинать в нашей стране крупные перемены. Опасно и рискованно. Трудно их довести до конца. Но надо начинать“».
Проблема только в том, что Михаил Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС в марте 1985 года, а Цой исполнил «Хочу перемен!» на IV фестивале Ленинградского рок-клуба в 1986 году.
«„Перемен“ писалась не для толпы»
Но дело не только в этом. И сам Цой, и все участники «Кино» настаивали на том, что никакого революционного смысла в песне не было.
Гитарист «Кино» Юрий Каспарян говорил: «Люди, которые на митингах поют эту песню, вызывают у музыкантов шутки и смех. Не больше. „Перемен“ писалась не для толпы. Не для стада. Местоимение „наши“, используемое в тексте, относится к очень узкому кругу людей. Самых близких, с которыми, возможно, ты сидишь рядом на кухне каждый вечер».
Сын Виктора Цоя Александр Цой в интервью «Фонтанке» сказал: «Я опираюсь на рассказы участников группы, сам я был мелкий тогда и не знал политических взглядов отца. Но они говорят, что это не политическая история, а глобальная человеческая. Более важная, чем локальные политические передряги... С людьми ничего сделать нельзя. В хорошей песне каждый слышит что-то свое. Но, когда конкретные политические силы используют ее в своих конкретных интересах, это уже другое. Это внесение сторонней силой своего смысла в песню».
Новая реальность
И сам режиссер Сергей Соловьев в интервью «Афише» замечал: «Жизнь показала, что с песней „Хочу перемен!“ очень подозрительная история. Потому что я сам махал руками в той десятитысячной толпе в Парке Горького. И вот в этой толпе — я готов дать расписку кровью — ни один не знал, каких именно перемен он хочет, и ни один по-настоящему их не хотел. Получилось так, что я с первой „Ассой“, верьте или нет, послужил таким козлом-провокатором. То есть непростое, конечно, дело — орать: „Перемен!“, не зная, чего именно ты хочешь».
Цой умер за год до того, как под его «Перемены» пустили под нож Советский Союз. Прежние коллеги по року влились в новую реальность, сколотив состояния и превратившись в сытых буржуа, фрондирующих против власти под прикрытием покровителей в этой самой власти. Они сегодня живут согласно строкам Леонида Филатова:
Утром мажу бутерброд —
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!
Вот только ни у одного из них уже давно не осталось той культовости, которая есть у Цоя, оставшегося вечно молодым.
Закрой за мной дверь, я ухожу
Но было бы приятно Виктору Робертовичу Цою, советскому корейцу, поднявшемуся до высот в большой стране, что под его песни бывшие соотечественники не строят, а крушат, уничтожают все до основания?
Он ушел в 28 лет, до наступления возраста мудрости, когда опыт заставляет переосмыслить многие вещи.
Цой звал не на баррикады, а к переменам в себе, без которых невозможно движение вперед. Но где это движение?
За тридцать лет с момента гибели фронтмена группы «Кино» мир перевернулся.
Когда речь заходит об Александре Сергеевиче Пушкине, некоторые пушкинисты позволяют себе крамольные мысли: мол, уход в 37 лет был благом, так как создавалось ощущение, что гений поблек и исписался.
Может быть, ранний уход Цоя тоже был предначертан кем-то свыше?
