Сбежала от хаоса
Сергей Грачёв, «АиФ»: Арина, включаешь порой утренние шоу - ваше ли, любое другое, - и вместо заряда позитива, которым вы пытаетесь зарядить зрителя, испытываешь чувство раздражения: «Ну что они такие радостные, с горящими глазами?! Выпивают, что ли, перед эфиром?»
Арина Шарапова: (Смеётся.) Нет, конечно, у нас перед эфиром никто не выпивает. Это вообще строжайше запрещено. Просто профессия накладывает отпечаток, воспитывает тебя. Я помню, мы одно время гримировались в одной гримёрке с тётей Валей Леонтьевой.
Ей тогда лет под 80 уже было - она последние свои программы вела. Да и в семейном плане у неё был тогда тяжелейший период. Сложно представить, но на проходную в «Останкино» приходила не звезда и легенда отечественного телевидения, а совершенно невзрачная, просто убитая старушечка. Но, как только она садилась на грим, она преображалась буквально на глазах! Превращалась в настоящую звезду! Глаза зажигались. Она молодела. Это было сродни какому-то волшебству. Я рассказываю это к тому, что наша работа заключается в том числе и в том, чтобы зажечь в себе профессионала, когда это необходимо. Как бы ты ни хотел спать, как бы плохо тебе ни было, какие бы проблемы ни обуревали тебя дома - ты обязан быть в форме, как только включается камера.
- Вы уже 15 лет ведёте «Доброе утро». Ну вам не надоело этот позитив в себе включать? С ума же сойти можно!
- Конечно, были периоды, когда хотелось всё это бросить. Было - не отрицаю! Но это нормальная ситуация. Человек устаёт от однообразия, и тогда ему хочется всё послать. Но за что я люблю «Утро» - в нём нет рутины. Постоянно что-то меняется, поэтому желание уйти, сбежать возникает очень редко.
- Вам никогда не было стыдно за то, что вы работаете на телевидении, которым оно является сейчас?
- (Строго.) Нет! Это даже не обсуждается! Если вдруг мне станет стыдно, неловко за то, что я делаю, или за место, где работаю, - уйду без колебаний.
- Серьёзно?!
- Я же уходила в своё время с телеканала, где сейчас работаю. Это было в конце 90-х. Был другой строй, другой режим, другие люди… Мне тогда было совсем невыносимо.
- Невыносимо что?
- Говорить в эфире вещи, которые я говорить не могла и не хотела. Хаос творился страшнейший. Ну а сейчас-то мне чего стыдиться? Я абсолютно искренне считаю, что работаю на лучшем канале на сегодняшний день. Мы делаем самое народное телевидение.
- Вы уверены?
- А что вы кривитесь?! Мы не для интеллигенции телевидение делаем, а для народа. Интеллигенция ворчит, что про них забыли. Ну пусть ворчит. Она же в принципе капризная. В конце концов, для них есть всякие «дискавери», киноканалы, да миллион других программ!
- Раз уж пошёл откровенный разговор - расскажите: цензура у вас на главном телеканале есть?
- (Задумывается.) Цензура - это вопрос ответственности. Никто не указывает: вот это ставить в эфир, это не ставить, это вообще стереть со всех носителей…
- Я не понял: про ответственность кого вы говорите в рамках телеканала?
- В данном случае я конкретно про себя говорю. Я считаю себя ответственным членом гражданского общества. Считаю, что у меня есть понимание того, что хочет увидеть и услышать в утреннем эфире зритель. И я стараюсь это дать.
Понимаете, человеческая психика так устроена, что способна испытывать проявления радости, наблюдая самые разные истории. Это позволяет ему почувствовать себя живым. То же самое касается скабрезностей в эфире в определённых рамках, любви, каких-то нежных чувств. Но откровенной жестокости у нас в программе нет совсем! А печальные истории всегда завершаются хорошо!
Вы можете спросить: «Как я отношусь к жестокостям на ТВ?» Отвечу: как человек стараюсь не смотреть. Как профи понимаю, что в психологии людей кроется много всякого...
«Столько вранья!»
- Читал, что вы стажировались на американском телеканале CNN и рассказывали, что там есть цензура в том плане, в котором её понимает большинство постсоветских людей… Про это я хотел от вас услышать.
- Действительно, всё, что вы перечислили, там присутствует в полной мере! Главных редакторов, которые не подчиняются определённой идеологической кампании, выгоняют на раз. Стучать друг на друга начальству - в порядке вещей. «Стоп-листы», то есть перечень людей, которых запрещено приглашать в эфир, - ни для кого не секрет. Всё жёстко. Вы, конечно, спросите, есть ли аналогичные «стоп-листы» у нас, - а я, честное слово, не знаю! Я их не видела ни разу!
- Если Родина призовёт - я скажу «Да!» (Смеётся.) Я человек с активной гражданской позицией, пусть и звучит это пафосно. А сейчас извините, но мне пора идти на укладку. График!
- Арина, я же про деньги не успел вас спросить! Правда ли, что вы самая высокооплачиваемая ведущая на отечественном телевидении?
- (Удивлённо.) Зря, готовясь к нашей беседе, вы прочитали кучу интервью со мной. Там столько вранья! А что касается «самой высокооплачиваемой ведущей на российском ТВ», то это чушь!
- Так и написать, что ли?
- Так и напишите! А мне пора - пойду готовиться к эфиру. В 9 утра выйду из студии и хотя бы на дачу заеду, любимых собак навещу да цветам порадуюсь...
Татьяна Лазарева: «Стало не до смеха» 
Микрофон вместо груши. Известные спортсмены, ставшие телеведущими 
Юрий Вяземский: мы обижаем друг друга, но объединяемся против «чужого дяди» 
Александр Гордон: «Не надо стесняться задавать вопросы!» 
Андрей Караулов: тем, кто вчера смеялся над нами, сегодня уже не до смеха 
