6 октября исполняется 30 лет со дня гибели певца и автора песен Игоря Талькова, чью жизнь оборвал случайный выстрел за кулисами Дворца спорта «Юбилейный» в Санкт-Петербурге. В интервью АиФ.ru актёр Николай Лещуков рассказал о своей дружбе с Игорем Малаховым, из чьего револьвера и был застрелен музыкант, о тайном признании, кодексе чести, последних днях жизни криминального авторитета и книге о нём.
— Николай, как вы познакомились с Игорем Малаховым? Что вас связывало?
— Мы познакомились в 1985 году во ВГИКе, где я учился. Игорь тоже поступил сначала во ВГИК чуть раньше меня, но потом ушёл в армию. Его снова бы туда приняли, но после службы он предпочёл ГИТИС, мастерскую Андрея Гончарова. В день нашего знакомства он пришёл во ВГИК, чтобы устроить туда подружку, но ничего у него не получилось.
— Он так и не стал актером?
— Нет. Во время учёбы в ГИТИСе он попал под следствие, просидел в СИЗО несколько месяцев. Но его вина доказана не была, и Игоря восстановили в ГИТИСе. Гончаров при всех студентах сказал, что Малахов будет работать в Драматическом театре им. Маяковского, которым он руководил. Игорь был очень одаренным и фактурным парнем, высоким, со светлыми волосами до плеч, сочинял стихи, играл на разных инструментах, был очень эрудированным. Он почти у всех вызывал мгновенную симпатию. Думаю, Гончаров этот талант в нем разглядел. Но Игорь отучившись, кажется, два курса, выбрал другой путь.
— Как часто вы пересекались?
— Не скажу, что часто. Чаще встречаться мы с ним стали после трагедии с Тальковым. 
— При каких обстоятельствах Игорь вам признался, что это он убил Талькова?
— Он говорил об этом не только мне. Многие знали подробные детали этой трагедии. Мне Игорь признался спустя года два после трагедии, во время застолья. Я ему сказал, что видел по телевидению очередной фильм-расследование убийства Талькова. Игорь меня спросил: «Хочешь, расскажу, как все было на самом деле?» «Конечно!» — сказал я. И он мне «под сурдиночку» рассказал эту историю. Он не был расположен к конфликту, тем более к драке, всячески хотел избежать этого. По его словам, Азиза должна была исполнить в этом концерте одну песню, и они планировали ехать на другое мероприятие. Азиза не успевала приготовиться и попросила Игоря пойти к Талькову и договориться, чтобы они поменялись очередностью выступления. Всю эту кашу заварил директор Талькова Валерий Шляфман со своим тщедушным характером. Он спровоцировал. Стал подзуживать Талькова, оскорбил Малахова.
Когда охранники Талькова начали валить Малахова на пол, у Игоря, по его словам, ноги в туфлях на скользкой подошве взлетели выше головы. В целях самообороны Малахов достал пистолет и выстрелил пару раз для острастки, ни в кого не целясь. Он мне сказал: «Думал, что все разбегутся». Но Тальков побежал в гримерку, достал свой газовый пистолет, прибежал к месту заварушки и выстрелил Малахову прямо в лицо один раз, потом второй. После чего Тальков начал бить Малахова рукояткой пистолета по голове. Весь пол был в крови. При этом Тальков еще и словесно оскорблял Малахова. «Ты же не мог стрелять, твою руку держали. Как тебе удалось все-таки выстрелить?» — спросил я Игоря. Он мне ответил: «Я чуть разжал руку, охранники ослабили свои шупальца. Я перекинул пистолет в другую руку и нажал на курок». Дуло случайно было направлено так, что Тальков оказался на линии огня. После того, как был произведен третий выстрел, у него выхватили пистолет. И все разбежались в разные стороны. Игорь с разбитой головой скрылся с места преступления. Возможно, он в этот момент ничего не соображал. А спустя несколько дней сам пришёл на Петровку, 38 (Московский уголовный розыск. — прим. Ред.) и рассказал свою версию происшедшего.
Тальков был большим артистом. И многим хочется, чтобы за его смертью стояла сакральность, заговор, заказ. Люди не хотят видеть очевидного, что большой артист ушёл из жизни из-за банального бытового конфликта. Все теории заговоров, которые были высказаны за эти 30 лет, ничем не мотивированы, они порождают лишь мифологию.
— Он при вас не высказывал сожаления по поводу того, что случилось? Чувствовал вину?
— Он, конечно, сожалел. Но чувства вины у него было. Мне кажется, что он нашел себе оправдание — это было в целях самообороны. «Я не хотел убивать Талькова, — говорил он. — Всё произошло случайно». У Талькова был взрывной характер, у Малахова не легче. Чистой воды бытовуха, конфликт на ровном месте.
— Малахов выдал вам свою тайну в начале 90-х. И только спустя 5 лет после его смерти вы об этом рассказали. Как вы поняли, что можете об этом говорить открыто?
— Еще при его жизни я начал писать книгу о нём и о том времени. Я ему говорил, что пишу. Он несколько раз меня приглашал к себе в гости, чтобы наговорить истории из своей жизни, какие-то подробности. Он мне доверял в этом отношении. В перспективе мы хотели написать сценарий фильма, основанного на реальных событиях. К сожалению, не воспользовался его приглашением. То, что изложено в книге, — всего лишь толика того, что можно было написать.
— Почему не воспользовались предложением?
— Он жил далеко от меня, буквально в лесу близ села Трёхсвятское (согласно последней переписи населения — 39 жителей. — прим. Ред.). Это 80 км от МКАДа по Рогачёвскому шоссе, а потом еще по бездорожью. Не на всякой машине туда доедешь. И я всё откладывал, думал «потом, потом». И когда он ушел из жизни, стал жалеть и думать, какой же я был дурак.
— Но как часто вы вообще виделись?
— Не скажу, что часто, может, пару раз в год. Созванивались мы часто, особенно в последний год его жизни, чуть ли не через день. Но я бывал у него дома, когда он жил в столичных Сокольниках, он ко мне в гости приезжал. Когда у нас совпадали графики, мы встречались и вели откровенные беседы на различные темы.
— В 2018-м году возобновилось следствие по этому делу. Вызывали ли вас на допрос после ваших заявлений?
— Не вызывали. А что такого я заявил, чего не знают следователи? На месте трагедии я не был, в книге создал свою реконструкцию событий со слов Игоря. Конечно, там есть неточности, которые оправданы художественностью книги. Но по сути всё верно. Многие артисты, которые там находились и видели всё своими глазами, отказывались сначала говорить правду. И только после смерти Игоря двое (Алексей Глызин, Михаил Муромов. — прим. Ред.) из той толпы артистов, которые там были, признались, что видели, как произошёл роковой выстрел. После трагедии Муромов встречался с Игорем не раз, и Малахов ему говорил то же, что и мне: «Я не хотел убивать Талькова». Это не было тайной за семью печатями — кто убил.
— Но следствие же ни к чему не пришло.
— Да. Официально «козлом отпущения» назначили концертного директора Талькова Валерия Шляфмана. Сейчас уже никто ничего не докажет. Малахова нет, никто его слова не подтвердит. И люди могут сказать, что я это придумал для самопиара. На седьмом десятке лет пиариться за счет этого точно не пристало. С другой стороны, зачем мне обелять Малахова и оправдывать Шляфмана? Какой в этом резон?
— Можете рассказать о последних днях жизни своего друга? В книге вы пишете, что навещали его в больнице перед смертью и даже приносили алкоголь, который был противопоказан ему.
— Мы виделись с ним в последний раз за год до его ухода. Один из последних его «залетов» был в Склиф (Институт скорой помощи им. Склифософского. – прим. Ред.). Есть даже его фотография из реанимации — он лежит больной, весь увешанный трубками. Мы с женой приходили туда и сдавали кровь для Игоря. Это уже были конкретные звоночки. После выписки их больницы я приехал к нему домой, Игорь уже был не тот, конечно. Болезнь давала о себе знать.
— Он был несчастливым человеком?
— У него была замечательная жена, двое детей, которых он очень любил. Думаю, по-своему он был счастлив, удалившись в глушь от социума. За день до своей смерти он мне позвонил и сказал, что у него снова стали рождаться стихи. Он мне по телефону стал их читать. Слышу, голос у него очень слабый. «Игорёк, давай я приеду, и ты мне вживую прочитаешь», — предложил я. И он мне сказал с безнадёгой: «Боюсь, ты не успеешь». На следующий день, 4 июля, в день моего рождения, он скончался (в 2016-м г. — прим. Ред.).
— У него был цирроз печени? Он много пил?
— Да, цирроз. В последнее время он много себе позволял. Когда он умер, я поднял все свои дневники, черновики и написал книгу «Игрик. Земля Маргиналов». Хоть это и был собирательный образ, но мне хотелось передать дух времени через его образ — сильного красивого эрудированного талантливого парня, который выбрал не искусство, а другой путь. Он всегда говорил о себе: «Во мне живет кровь викингов, я воин. А воины должны сражаться». Я написал эту книгу и отдал ее маме Игоря. Мне была интересна ее реакция. Думал сначала, что мама будет против публикации. Но она мне сказала: «Можно я ее напечатаю вместе со стихами Игоря?» Она издала эту книгу на собственные деньги. Значит, я не соврал. Если бы она увидела в книге какую-то ложь, она бы не стала ее издавать. Потом я издал книгу в твердом переплете уже без стихов Игоря. Отправил ей эту книгу. Она по-прежнему живёт в Кургане. Мы с ней время от времени созваниваемся, поддерживаем отношения.
— «Игриком» Малахова называли друзья или только вы в своей книге?
— Это моя выдумка, собирательный образ, в котором я хотел передать дух времени. Я еще с ним советовался. Сначала хотел обозначить его Викингом. Игорь сказал, что это слишком прямолинейно. И когда предложил ему назвать его Игриком, он сказал, что ему это ближе.
— Вы показывали ему наброски?
— Нет, к сожалению. Я ему рассказывал о том, что пишу. Он просил показать ему хотя бы «скелет», чтобы можно было отредактировать и дополнить. Он хотел жить долго, сравнивал себя с Дунканом Маклаудом (главный герой сериала «Горец». — прим. Ред.). Я его спрашивал: «Игорёк, а если ты раньше меня крякнешь, можно будет опубликовать книгу?» Он, смеясь, отвечал: «Я проживу дольше тебя. Я ее дополню, отредактирую и сам опубликую».
— Почему он сменил свою фамилию Малахов на Рус? Никогда не объяснял, зачем?
— Во-первых, чтобы не доставали журналисты. Во-вторых, у него и сыновья с именами древнерусскими — Ингвар и Рюрик. А фамилия Рус — производная от слова «русский». Поэтому тут все очевидно.
— Писали, что перед смертью Малахов был не в себе, «тронулся» умом. Вы что-нибудь такое замечали?
— Я читал, что у него якобы «крыша поехала» перед смертью, он увлекся шаманизмом. У него, конечно, был своеобразный характер, непростой. Нужно было его понимать. Но, общаясь с ним, я не чувствовал, что он тронулся умом. Он был абсолютно адекватным.
— А чем Малахов занимался в последние годы? Как зарабатывал?
— Подробностями своих заработков он не делился со мной. Но я знаю, что у него был какой-то магазин. На жизнь ему хватало. А все основное время он делал что-то по хозяйству, охотился, ловил рыбу.
— В книге вы описываете историю, в которой его друг прострелил себе ногу из охотничьего ружья. Вы это видели своими глазами?
— Сам момент выстрела я не видел. Мы сидели у Игоря дома и готовились пойти на охоту. Но в итоге крепко поддали и не пошли. Его друг отправился в лес один. Пробираясь через бурелом, веткой зацепил курок ружья, и оно случайно прострелило ему ногу. Когда у Игоря раздался звонок с просьбой о помощи, он мгновенно бросился на помощь, доставил товарища в больницу. Но, увы, ему ампутировали три пальца на ноге. Я это к тому, что Игорь мог броситься на помощь друзьям в любом состоянии, если надо было денег дать, никогда не жадничал. Он был преданным и верным другом. Я описал этот частный случай, чтобы раскрыть характер Игоря Малахова с разных сторон.
