Поводом (вдумайтесь) послужил слишком яркий свет софитов, который должен был, по задумке режиссёра, добавить номеру Киркорова блеска, шика и гламура (ну, как он любит). За это бывший муженёк Пугачёвой сначала обложил девушку «трёхэтажным», затем в ход пошли кулаки, а добивал её, лежащую на полу, он уже ногами. В течение почти двух суток после этих событий артист упорно молчал и старательно делал вид, что ничего не произошло. Видимо, очень надеялся, что такой «пустяк» ему, народному любимчику, простят. И даже когда возмущённая общественность призвала его к покаянию, он цинично заявлял, что знать не знает пострадавшую. Лишь когда Марина отнесла заявление в милицию, а история эта получила широкую огласку и, как следствие, масштабный общественный резонанс, артист, наконец, почувствовал, что реально запахло жареным. Он вдруг прозрел, всё вспомнил и написал письмо с извинениями, где признался в содеянном.
Кстати, газета, опубликовавшая это послание, по сути, встала на защиту Киркорова, а не Марины Яблоковой. Мне кажется, гораздо честнее позиция редакции «Твой день», которая отказала Киркорову и предложила ему поискать других для публикации своих «откровений». Вот это реальный мужской ПОСТУПОК, ничего не вызывающий, кроме уважения. Но это уже другая история… «К сожалению, - пишет артист в своём письме, - я вынужден говорить о том, в чём долгое время боялся признаться самому себе. Наверное, я серьёзно болен. Два раза в год у меня случаются серьёзные приступы, вследствие которых я ничего не помню и не понимаю, что делаю. Я в ужасе от этого... И только теперь понимаю, что мне нужно серьезно лечиться...».
Удивительная по своему цинизму отговорка – измученный телеэфирами и популярностью артист просто ничего не помнит в те моменты, когда творит безобразия. Дураку ясно, что всё это написано неискренне, скорее всего, даже под диктовку адвокатов, которым это письмо очень пригодится в суде. И как это всё не по-мужски - избить женщину, а затем спрятаться за формулировку «ничего не помню». Журналистка Ирина Ароян, наверно, ещё легко отделалась за свою «розовую кофточку». Если бы на той печально известной пресс-конференции не было камер, уверен, что Киркоров избил бы и её.
Каяться артисту нужно не за отдельный эпизод, а глобально, за все свои «деяния». Например, за бесконечное враньё. Пел под фонограмму, поймали с поличным – извинись и больше так не делай. Обманул читателей какого-нибудь издания, наплёл с три короба, вранье выплыло наружу – извинись и больше так не делай. Это для того, чтобы тебе поверили в следующий раз. Привожу реальный пример. В интервью нашей газете весной 2010 года Киркоров говорил, что будет участвовать в «Евровидении» в качестве композитора. А песню, которую он якобы написал сам, должен был петь Дмитрий Билан. Однако в отборочном туре «Евровидения» песня, написанная Киркоровым, не прозвучала. Я попросил Филиппа прокомментировать эту ситуацию, ведь получалось, что мы (я - как автор и он - как интервьируемый) ввели читателей в заблуждение, обманули их. В ответ Киркоров обложил меня примерно также, как и Марину. Его смски я на всякий случай сохранил, чтобы в случае чего предъявить их в суде. Подозреваю, что это был тот самый внезапный приступ немотивированной агрессии, после которой Филипп ничего не помнит. По мне, фраза «наверное, я серьезно болен» звучит как-то наивно и даже глупо. Если ты, публичный человек, «серьёзно болен» и представляешь опасность для общества – принимай меры. «Заболели – полечитеся», - как поётся в русской народной песне «Кострома». Или у вас такой плотный гастрольный график, что нет времени на себя? Или такая «серьезная болезнь», что банально не хватает денег на лечение? Обратитесь к поклонникам – вот и будет повод проверить – вас реально любят или потому, что вы всё время в телевизоре?
Когда у Киркорова стали явно проявляться признаки его «серьёзной болезни», я спросил Пугачеву в интервью (тогда они еще делали вид, что живут вместе): «Алла Борисовна, вы рисковали, когда приняли предложение Киркорова пожениться? Вы ведь тогда, наверно, не так хорошо его знали». «Кого?! – удивилась примадонна. - Я не знала Киркорова?!! Я его знала как облупленного. Конечно, Киркоров у многих вызывает изжогу. Даже у меня порой — из-за того, что очень уж старается выделиться, а это, естественно, многих раздражает. Но от этого его избавить невозможно, даже я перестала с этим бороться. Меня многие спрашивали: «Как ты это терпишь?» А я отшучивалась: «Люди экзотических животных, крокодилов заводят. Я себе Киркорова завела. У меня особый корм для него, особая дрессура. Он же, как я его называю, «мальчик-ксерокс» — снимает и плохое, и хорошее. Главное — надо было направить в правильное русло то яркое и хорошее, что в нём было. Не бояться быть блестящим, лучезарным, отказаться от фонограммного пения много лет назад, а не после того, как Шевчук обнародовал его фонограмму. Конечно, он был ярким фантиком. Моё дело было — заложить туда конфету, может быть, слишком приторную, не всем нравящуюся, но хотя бы какую-то. Теперь эта конфета существует. Кто хочет, тот ее ест. Кто-то прямо с фантиком сжирает».
Друзья мои, всех-всех, в том числе и коллег-журналистов, призываю: не ешьте фантиков и «конфеты», заложенные Пугачёвой в эти фантики. Есть масса других кондитерских изделий, которые не столь приторны и от которых нет отвратительного послевкусия. В конце концов, они просто вкуснее.
