Там же произошла и главная встреча в его жизни. Он влюбился с первого взгляда в участницу этого проекта Викторию Морозову. С тех пор они вместе. Из актера, обреченного на нищенское существование, не без влияния Вики, Антон стал одним из самых востребованных молодых артистов.
Дарить, а не получать
«AиФ»: – Антон, у вас недавно был день рождения. Как вы относитесь к этому дню?
Антон Макарский: – Для меня это самый обычный день. Правда, в этот раз впервые за много лет 26 ноября я не был на сцене. Дело в том, что у моей родной сестры Саши день рождения 28 ноября. Вот и собрались все наши родственники и близкие друзья в возрасте от меньше года до 77 лет. Было весело!
«AиФ»: – Вы любите подарки?
А. М.: – Подарки я предпочитаю дарить, а не получать. Я достаточно неприхотливый человек, и все, что мне надо, я быстро получаю. А надо мне довольно мало. Для сцены мне шьют костюмы, а в жизни я очень люблю старые вещи, занашиваю их до дыр, к неудовольствию моей жены. Но это у меня семейное. Снять какую-то вещь с моего дедули невозможно! Единственное, в чем я нуждаюсь – в качественных проектах и в хороших режиссерах. Но это скорее подарки судьбы…
Моральная база
«AиФ»: – Когда вы объявили своим родителям о желании поступить в театральный вуз, как они отнеслись к этой идее?
А. М.: – Как обычно реагировали на все мои решения. Сказали: «Хочешь – пробуй». К тому времени я уже поступил в Пензенский пединститут на кафедру физического воспитания, минуя несколько экзаменов, так как был кандидатом в мастера спорта по пауэрлифтингу (силовое троеборье. – Ред.). Моя мама всегда верила в то, что ее дети – самые талантливые и гениальные. Со стороны деда (народный артист РФ Михаил Каплан. – Ред.), конечно же, была надежда, что актерская династия продолжится. Я точно в своего дедулю. Он всегда настраивается на худшее, и если вдруг все получается нормально, это уже замечательно. Это лучше, чем настраиваться на успех, а получить нечто среднее.
Решив поступать в театральный, я хотел просто попробовать, каково это. И когда начал проходить в различные вузы – в ГИТИС, в Щепкинское и Щукинское училища, стал раздумывать, куда же поступать. Знающие люди сказали: «Лично тебе, Антон, очень подойдет Вахтанговская школа, потому что там и движение, и голос, твоя музыкальность пригодится». А я, честно говоря, хотел в ГИТИС. Там собралась такая компания, мы так подружились, и я начал выспрашивать: «Может, все-таки в ГИТИС? Там такой коллектив…» Но мне отвечали: «Коллектив, конечно, хорошо. Но по складу ты – абсолютно щукинский человек. Иди, не пожалеешь». И я пошел. И ни секунды не пожалел.
«AиФ»: – А поступали вы с одной и той же программой?
А. М.: – Да. Я принял решение стать актером совершенно спонтанно. Планировал быть спортсменом, и вдруг в голову пришла такая сумасбродная мысль, причем пришла она в самый последний момент – летом. Поэтому я совсем не готовился и спросил у деда: «А что ты читал на вступительных экзаменах?» Дедуля перечислил: басню «Кот и повар», прозу Николая Васильевича Гоголя – отрывок из «Тараса Бульбы» и стихотворение Константина Симонова «Рассказ о спрятанном оружии». Программа, как вы можете понять, была достаточно патриотической. Симонова я, конечно, не нашел и записал его со слов дедули. Поражаюсь я его памяти! Я сейчас вам вряд ли расскажу, как это делал 16 лет назад. Ни Гоголя, ни Симонова не вспомню. Кстати, в приемной комиссии мне задали такой вопрос: «Что это у вас такой странный репертуар?». Я рассказал свою правдивую историю, и она сработала мне в плюс.
«AиФ»: – Учились-то как? Занятия прогуливали?
А. М.: – Поступив в Щукинский институт, я понял, что мир для меня перевернулся. Я нашел то, что безумно интересно, крайне сложно, и, для того чтобы – нет, не называться актером, а хотя бы выпускником театрального института, – нужно быть фанатиком. И Марина Александровна Пантелеева, мой педагог, вложила в нас не только основы актерского мастерства, но и основы жизни и поведения человека, занимающегося творческой работой, и плюс к тому моральную базу. Мы занимались круглосуточно. Москвичи – чуть-чуть поменьше. И то, потому что мы, общежитские, приходили в общагу, и там наши обсуждения продолжались. Нам не мешали ни безденежье, ни пустой стол. Наоборот, они подстегивали воображение. Подчеркну, мы занимались фанатично. И даже когда урывали редкие минуты сна, нам снились театральные этюды, образы и отрывки пьес. Наверное, годы учебы повлияли на всю мою жизнь, не могу сказать, что я и сейчас так живу, но мне такая жизнь нравится. Мне нравится работать 24 часа в сутки.
Держать планку
«AиФ»: – Вам всегда везет?
А. М.: – Абсолютно! Я – патологический счастливчик. И поэтому я никогда не играю в азартные игры. Деньги, которые легко и быстро приходят, так же быстро и уйдут. Пусть лучше везение придет в мою жизнь.
«AиФ»: – Вы как-то признались, что любите провокационные вопросы. А что в вашем понимании провокация?
А. М.: – При встрече с журналистами я стараюсь их сбить с той колеи, по которой они идут. Они из нас с Викой делают розовую паточную пару. Но мы – живые люди, со своими тараканами, впрочем, как и каждый человек. Наверное, есть идеальные люди, но я их пока не встречал. Очень хочу поехать к одному старцу, о котором много слышал. Этот старец – духовник нашего духовника. А у нас очень светлый батюшка.
«AиФ»: – Именно он вам предложил венчаться в церкви?
А. М.: – Это была абсолютная случайность, что он нас обвенчал. Конечно, он взял на себя огромную ответственность: обряд венчания состоялся без штампа в паспорте, а это запрещено. Но видимо, он что-то в нас разглядел. И такая защита нам была необходима. Мы переживали тогда сложный период. Если бы не тот наш серьезный шаг, может, и не были бы сейчас вместе.
«AиФ»: – А чужое мнение на вас влияет?
А. М.: – Если и влияет, то очень незначительно. С другой стороны, можно понять таких людей, подумав и поняв их ситуации, проанализировав то, на чем они обжигались. Кроме того, если взять наш шоу-бизнес, то трудно поверить, что в нем есть что-то настоящее и светлое. Поэтому любые комментарии в наш адрес понять можно. С другой стороны, мы не особо к ним прислушиваемся. У нас есть своя правда.
«AиФ»: – А поподробнее?
А. М.: – Нас представляют совсем другими людьми. Начиная от внешности и заканчивая характерами и взаимоотношениями. Когда мы знакомимся с людьми разных профессий, они очень удивляются и говорят: «Мы и не представляли, что вы – такие!». Все думают, что мы высокие. И если Вику узнают, говорят: «Ой, Виктория, мы вас так любим! А где же ваш Макарский?» А я стою рядом. Вика отвечает: «Вот же он», и люди с трудом сдерживают свое удивление и говорят: «А мы думали, вы высокий и красивый».
Еще одно заблуждение, которое часто встречается, что я – жуткий подкаблучник. Мне этот миф льстит, и я не собираюсь его развенчивать. Люди, которые знают нас, давно поняли, кто кого строит.
Еще в работе я часто сталкиваюсь с тем, что режиссер начинает работать со мной с большой опаской. Думает: «Вот, приехал такой напыщенный звездный юноша». Но, как правило, после первого дня у нас наступает взаимопонимание. И этот звездный юноша очень адекватно себя ведет и на площадке, и за кадром. Я постоянно доказываю, что я высокий и мощный блондин.
Но такие мифы мне нужны. Они заставляют меня развиваться дальше. Когда я сталкиваюсь с тем, что человек видел меня на экране одним, а я приехал совсем другим, он думает, а смогу ли я дать ему необходимый результат, позволяет ли мне мой рост допрыгнуть до этой планки или нет. И я буду прыгать до тех пор, пока ногтями или кончиками пальцев не уцеплюсь за эту планку. А когда уцеплюсь, то уже не отпущу, потому что я сдаваться не привык. Буду грести до конца, пусть приду последним к финишу, но не сойду с дистанции.
