Российская премьера «Самого опасного человека» — экранизации романа Джона Ле Карре — состоялась в рамках основного конкурса Московского международного кинофестиваля 2014 года. На фильм возлагали большие надежды сразу по нескольким причинам. Во-первых, режиссёром картины стал Антон Корбайн, фотограф, успешно дебютировавший в кино в 2007 году с биографической лентой «Контроль» о недолгой жизни солиста Joy Division Яна Кёртиса. Во-вторых, главную и, как оказалось, последнюю для себя роль в «Самом опасном человеке» сыграл Филип Сеймур Хоффман — актер ушёл из жизни всего через пару недель после американской премьеры картины на фестивале «Сандэнс», что, как бы цинично это ни звучало, подогрело интерес к фильму. В-третьих, для российской публики примечательно, что второстепенную, но тем не менее ключевую роль сыграл здесь наш соотечественник Григорий Добрыгин, для которого эта работа стала первым опытом съемок за рубежом. И хотя ни Корбайна, ни Хоффмана, ни даже Добрыгина упрекнуть за их труд не в чем, фильм не стал кинематографическим откровением — к примеру, на ММКФ публика без сожаления покидала зал на середине, не в силах выдержать неспешное и растянутое на два часа действие. Однако досидеть до конца всё же стоит — АиФ.ru объясняет, зачем.
Герои в исполнении сплошь мировых кинозвёзд — помимо Хоффмана, в фильме снялись Робин Райт, Рейчел МакАдамас, Уиллем Дефо, Нина Хосс, Мартин Вуттке — встречаются в Гамбурге. Все они так или иначе оказываются участниками очередной операции, которую проводит в Германии специальная группа по борьбе с террористической угрозой под руководством Гюнтера Бахмана (Хоффман). В данный момент этот уставший и уже, как выясняется по ходу действия, скомпрометировавший себя в прошлом профессионал занят слежкой за подозрительным арабом-меценатом, который предположительно спонсирует боевиков «Аль-Каиды» под предлогом гуманитарной деятельности. Попытки поймать его, что называется, за руку ни к чему не приводят, и тут в городе очень кстати объявляется загадочный чеченский юноша Исса Карпов (Добрыгин). По официальной версии, он, сбежав из русского плена, ищет в Гамбурге убежища — и доказательств обратного или каких-то преступных намерений нет. Однако американское руководство требует от Гюнтера на всякий случай немедленно арестовать Иссу. Он же, напротив, настаивает на том, что нужно выждать, и уверен, что именно Карпов поможет разоблачить настоящего врага.
Несмотря на классическую шпионскую завязку, которая многообещающе намекает на наличие в фильме погонь, перестрелок и прочего экшена, растянутое на два часа зрелище вовсе не будет динамичным. Корбайн-режиссёр чаще уступает место Корбайну-фотографу, который заполняет видеоряд крупными планами, живописно выстроенными мизансценами, виртуозно найденными ракурсами. Оправдывает всё это тягучее повествование лишь присутствие в кадре Филипа Сеймура Хоффмана, который вроде бы не делает ничего сверхъестественного, но каждый раз словно сворачивает все пространство на себя. Грузный, неуклюжий, с вечной сигаретой в зубах, себе на уме. Он та величина, которая не совсем умещается в рамки картины — один вытягивает и статичные, и динамичные сцены. Так и по сюжету его герою Бахману приходится почти в одиночку сражаться с неповоротливой системой. Иронично названный «самым опасным» герой Добрыгина и даже предполагаемый поставщик «Аль-Каиды» оказываются меньшим злом по сравнению с начальством Гюнтера. Разработанная героем Хоффмана хитроумная многоходовка — тонкая, хрупкая, по-настоящему шпионская операция — должна в итоге привести в мышеловку истинного преступника. И всё, что нужно для этого, — терпение, которого не хватает представителям Пентагона. Эти прямолинейные и недальновидные борцы со злом предпочитают не разбираться, а действовать.
И здесь рождается та неоднозначность, которую можно зачислить в достоинства фильма. С одной стороны, режиссёр вроде бы и критикует «политику партии», противопоставляя ей тонкую игру героя Хоффмана и демонстрируя, скольких жизней может стоить грубая игра — и дело не только в количестве трупов, хотя и без них не обойдётся. С другой — так и не ясно, какой из методов более действенен: безопасность мира требует жертв, и когда ставки столь высоки, ждать и терпеть нельзя. Как бы там ни было, симпатии все-таки остаются на стороне героя Хоффмана, конечно, во многом благодаря самому актеру. В финальной сцене — той самой, ради которой можно «помучиться» в кресле кинозала два часа, он кричит в бессильной злобе посреди площади, и в этом крике трагедии больше, чем в потенциальной террористической угрозе.
Что касается Григория Добрыгина, почти не узнаваемого за густой «чеченской» бородой, то он играет во всю положенную «эпизодическую» силу. Его герой — ещё одна недоговорённость и неоднозначность картины. Прошлое неизвестно, будущее туманно, а взгляд отведён в сторону — то ли мученик и беженец, то ли самый опасный человек.
