«Чтобы называться страной с высокой культурой, нужно, чтобы в этой стране жили культурные люди», — уверена Ирина Никитина, телеведущая, президент Фонда «Музыкальный Олимп» и руководитель одноимённого ежегодного международного фестиваля, который пройдёт в этом году в Санкт-Петербурге с 26 мая по 3 июня.
Валентина Оберемко, «АиФ Без границ»: Ирина, в будущем году «Музыкальному Олимпу» исполняется 25 лет. Какие итоги можно подвести накануне юбилея?
Ирина Никитина: Музыканты, которые к нам приезжают, часто выступают впервые у нас в стране и в концертных залах Петербурга, так как это так называемые свежеиспеченные лауреаты крупнейших международных конкурсов. И наша публика с годами разрастается. Это люди из разряда энтузиастов, которым интересно заглянуть в будущее. Они вместе с нами открывают новые имена. Посмотрите, за 24 года существования «Музыкального Олимпа» большинство наших музыкантов сделали прекрасную карьеру, к примеру, дирижеры — Василий Петренко, Александр Сладковский, Андрис Нельсонс, Туган Сохиев — они все выступали у нас. Среди тех, кто начинал свою международную музыкальную деятельность в «Музыкальном Олимпе» и такие знаменитости, как Хатия Буниатишвили, Соль Габетта, Саяка Сёдзи, Мартин Фрёст, Николай Цнайдер, Марио Чанг, Иштван Вардаи, Симоне Рубино, Йоханнес Фишер и многие другие.
Мне кажется, фестиваль добился многого. Это стройный, красивый, внятный, ясный проект, который представляет молодых талантливых музыкантов. И мы ломаем стереотип публики, потому что обычно зрители идут на известные имена, забывая о том, что эти известные имена когда-то были начинающими певцами, дирижерами, скрипачами, пианистами и т.п.
— В связи с политической обстановкой никто не отказывался приезжать?
— Никто. К нам на фестиваль всегда приезжали и по-прежнему приезжают зарубежные артисты и гости. Как вы знаете, последние три года я тесно связана с телевидением, выступаю в качестве автора и ведущей программы «Энигма» на телеканале «Россия-Культура». И буквально только что я вернулась из Нью-Йорка, где мы снимали интервью с дочерью легендарного Леонарда Бернстайна, автора знаменитой «Вестсайдской истории». Джейми Бернстайн принадлежит к самому продвинутому классу американцев и, услышав про «Музыкальный Олимп», она тоже выразила свое желание приехать на фестиваль в этом году. Так что никаких барьеров нет. Честно говоря, невозможно себе представить, что у музыкантов появится мысль бойкотировать фестиваль только за то, что он организован в России. Вообще, музыканты мыслят просто иначе. Посмотрите на всемирно известный West-Eastern Divan Orchestra под управлением Даниэля Баренбойма, где вместе играют израильские и арабские артисты. Это один из ярчайших проектов на мировой сцене. Или величайший Риккардо Мути, который два года назад привез в Тегеран молодежный итальянский оркестр Луиджи Керубини и хор с солистами, чтобы иранские музыканты могли выступить вместе с итальянцами. Только что в Нью-Йорке встречалась с директором Карнеги-Холл сэром Клайвом Гилленсоном, который поделился множеством образовательных и социальных проектов, в том числе такой нестандартной программой как «абонемент Карнеги-Холл в тюрьме», где музыканты выступают не просто перед хулиганами или нарушителями дорожного движения, а перед криминальными заключенными. Эта программа существует уже более 10 лет и приносит реальные результаты. Люди, вышедшие на свободу, рецидивов не совершают. Музыка всерьез влияет на преступников, они меняются на глазах, переосмысливают жизнь. У нас во время фестиваля «Музыкальный Олимп» тоже есть социальная программа, которую мы начали очень давно. Мы выступаем в «Крестах», в детском хосписе, в доме престарелых, в больнице — там, где нас, казалось бы, не ждут. Во время этих разовых концертов я вижу, как наши музыканты выступают с полной отдачей, а реакция публики показывает, насколько важна музыка в таких местах. Она дает глоток свежего воздуха и несет невероятный энергетический обмен, который возможен только с помощью настоящего искусства.
И мне хочется через вашу газету обратиться к тем, кто ответственен за музыкальное образование в России. У меня создается впечатление, что ему сейчас уделяется непростительно мало внимания. Оно все больше и больше становится второстепенным, факультативным, уходит на задний план. И это в то время, когда во всем мире проводится столько исследований, подтверждающих влияние музыки на развитие мозга ребенка. Казалось бы, в условиях нового знания занятия музыкой должны стать просто необходимыми, обязательными, но у нас к такой информации относятся совсем небрежно — в общеобразовательных школах отменяют уроки музыки, а в специальных музыкальных школах сокращают количество учебных часов и дисциплин. А ведь для того, чтобы называться страной с высокой культурой, нужно, чтобы в этой стране жили культурные люди.
— А вы считаете, что люди уже не настолько культурны, как были раньше?
— Не настолько. Сейчас на первый план выходят новые технологии с быстрой информацией, которые часто заменяют знания. Большая проблема с эстетикой и вкусом. Дилетантов сегодня больше, чем когда-либо. Культивируется успех и слава, которые часто не имеют ничего общего с качеством и профессионализмом, а уж тем более с глубиной. Много тому примеров и в музыкальной, и в других сферах.
Мне досадно за эту ситуацию в России, потому что мы вкладывались в зарубежную культуру на протяжении всего XX столетия, а свою не уберегли. Чем была бы американская культура, если бы туда не иммигрировало такое количество русских писателей, художников, музыкантов? А музыкальная культура Китая? Ведь это наши педагоги ездили туда, прививали им российскую систему музыкального образования. И вот теперь 60 миллионов китайцев хорошо играют на рояле, а наши дети часто даже в хоре петь не могут.
— Что же произошло, почему изменилось отношение к музыке? В чем корень проблемы?
— Во-первых, в 1990-е у нас пропали качественные концерты, 10-15 лет их вообще не было. В Советском Союзе Госконцерт работал неоднозначно, но все-таки он организовывал выступления известных музыкантов. Тот же Леонард Бернстайн к нам приезжал. А после длительного перерыва на сцену вышли «вновь прибывшие», которые называли себя в афишах «Лучший пианист», «Лучший тенор» и т.д. Очень смешные названия. Они дезориентировали публику.
Во-вторых, в настоящее время музыкант — это экономически немотивированная профессия. Таких финансово успешных звезд, как Пласидо Доминго или Анна Нетребко, мало — это исключительные примеры, как и Билл Гейтс или Стив Джобс в мире IT-индустрии. В среднем же музыкант получает меньше денег, чем, скажем, юрист или программист. Ну и кто из родителей захочет, чтобы его ребенок выбрал профессию, которая приносит скромный доход? Ведь музыка — это не бизнес и бизнесом никогда не будет. Во все времена музыка была дотационной.
И в-третьих, в 1990-е в России произошел колоссальный отток прекрасных музыкантов и отличных педагогов. Если вы заглянете в любую консерваторию мира, особенно в Германии или в Америке, вы без труда найдете в списках преподавателей русские имена. Мы не сберегли свои силы, отдав их Западу, Америке и Китаю.
Но мы пытаемся продвигать таланты. У нас есть конкурс «Щелкунчик», в котором выступают дети-вундеркинды. Конечно, их умения — это не только их талант, но и огромный вклад родителей, педагогов, которые сидят в зрительном зале, болеют, вдохновляют ребенка. И надо надеяться, что потихоньку мы наверстаем упущенное. Сейчас плотность хороших концертов начала расти. Без ложной скромности скажу, что Фонд «Музыкальный Олимп» многое для этого сделал, как фестивалем, так и своими концертными программами, привозя в нашу страну на гастроли выдающихся мастеров современности.
АиФ Без границ № 20, 2019 г.
