Фильм «На крючке»: как всегда всё испортила политика

Статья по теме

Иэн Сомерхолдер: «Диму Билана я бил по-настоящему, но он увернулся»

Над фильмом «На крючке» потрудился такой именитый киношник, как Стивен Спилберг, хотя проявил себя только в качестве сценариста. Возможно, именно поэтому фильм получился каким-то суррогатным. Ощущение от просмотра можно сравнить со вкусом полуфабрикатной пиццы, которую забыли разогреть.

Начинается всё, прямо скажем, залихватски. Непонятно ничего, но интересно дико — что, впрочем, находится в прямой логической зависимости. В жизни обычного американского дурачка (или, по-ихнему, лузера) начинается ряд необъяснимых событий, которые помимо его воли наваливают на него миссию спасения всей Америки (при каждом приливе патриотизма на экран слова «храни её Господь» так и просятся на уста). И до тех пор пока эта миссия только виднеется на горизонте и прячется под маской некого межправительственного и чуть ли не инопланетного заговора, фильм смотрится просто на одном дыхании.

Но к середине экранного времени медленно, но верно начинаешь понимать, что всё то, что в начале казалось таким удивительным и интригующим, на самом деле ты уже где-то видел. Заговор постепенно кажется всё более и более нелепым, бесконечная и непонятная для зрителя беготня утомляет, а с открытием лица главного злодея дальнейшее развитие сюжета и вовсе теряет всякий шарм, истраченный сценаристами в первые 10-20 минут.

Хотя, «подсев» на бойкий ритм фильма в начале, вполне можно продержаться на сплошных погонях, стрельбе и падающих башнях ЛЭП ещё минут 40-50; чего, в общем-то, вполне достаточно, чтобы по инерции досидеть и до самого конца. Драк и эффектных трюков в фильме хватает, неплохих придумок по части экшена тоже, так что в общем и целом, «На крючке» — это некий коктейль из «Я, робот» и «Врага государства», только вместо Уилла Смита по улицам города рассекает Шейя Ла-Баф. У последнего, кстати, отлично получается изображать несправедливо обвинённого раздолбая, который в критический для родины момент стал героем. Узкий подбородок и щёнячьи глаза трагическому образу только содействуют, хотя иногда делают его до противного шаблонным.

И всё бы хорошо, но есть одно НО. Можно было бы стерпеть привычные для голливудского кино сентиментальные клише: и гадов-министров, думающих только о том, как бы перестрелять побольше представителей арабской нации, и старого вояку фэбээровца, жертвующего собой ради молодого героя, и самого молодого героя, страдающего от комплекса неполноценности и неразрешимого конфликта с отцом (которой в конце, естественно, разрешается). Только все эти клише с каждым разом становятся всё навязчивее и «тяжелее» и по мере приближения к развязке как будто готовят нас к чему-то уж совсем неприличному. Так и получается. Модный нынче политический подтекст окончательно перестаёт быть ПОДтекстом в финале и навязчиво бьёт по мозгам в заключительной речи одного из героев. А если б не он — неплохое кино было бы.

Смотрите также:

• Хавьер Бардем: «Сегодняшнее мировое зло - это банки, монополии и корпорации» →
• Мэтт Деймон: «Мы с Джохаром Царнаевым ходили в одну школу» →
• Крис Хемсворт: «На съемках Хопкинс доводил всех до слез» →