На самом деле, история трансформаций, которые раз за разом претерпевает «Шерлок Холмс» в европейской культуре, — это история попыток адаптации обществом человека (или литературного персонажа), который заведомо превосходит среднего члена общества, читателя, зрителя.
Конан-Дойль не считал своего героя ни социопатом, ни, тем более, аутистом. Совсем напротив, его Холмс был идеальным викторианским джентльменом, поставившим свои таланты на службу обществу. Странности, которые могли быть обнаружены в его поведении, легко принимались обществом, так как объяснялись не эксцентричностью как таковой, а необходимостью, причем необходимостью, понятой в соответствии с общественными установлениями.
Он общался с уличными мальчишками, так как они собирали ему сведения и так как джентльмен не может быть снобом. Он был холостяком — но никто не может запретить небогатому джентльмену быть холостяком, и нет ничго странного, если джентльмен снимает квартиру вместе с приятелем. Никаких оснований для подозрений, уж во всяком случае. Он был принят в обществе. Он позволял себе подтрунивать над общеспризнынным пониманием того, что значит быть культурным и образованным человеком — но именно потому, что и сам был достаточно образован, а в некоторых областях — гораздо образованнее большинства.
Викторианское общество спокойно воспринимало превосходство Холмса как автора дедуктивного метода. Оно не комплексовало по поводу того, что один из джентльменов наблюдательнее, спортивнее и умнее большинства других. Просто потому, что каждый джентльмен должен стремиться быть в чем-то лучшим, а вот завидовать лучшим отнюдь не должен.
Но викторианское общество еще было обществом аристократии. Любой джентльмен — лучший по отношию к большинству по определению.
А вот современное общество — не такое. Общество демократии согласилось воспринимать Холмса только как чудака, аутиста, возможно, еще и гея, как безумного ученого, как маргинала, который владеет кунг-фу... Иначе говоря, чтобы современному демократическому обществу принять Холмса, Холмсу невозможно быть человеком как все, но в чем-то лучшим. Необходимо компенсировать его превосходство его же отставанием. Он лучше — следовательно, не как все, но «не как все» сегодня означает «хуже, чем все»! И ничего другого.
Холмс XIX века был «просто» гением и героем. А в остальном как все. Холмс XXI века предстает маргиналом и инвалидом. Поэтому ему, так и быть, можно быть немножко умнее — это он так компенсирует свою социопатию, бедняжка.
Не он один, кстати. Любой герой нынче — десоциализирован. Героизм — это компенсация, прыжок, который ему нужно совершить, чтобы подняться (именно так!) до «людей как все», до тех, кто о нем читает и на него смотрит. Как в «Аватаре»: конечно, этот парень умеет летать на драконах, но только потому, что он безногий.
Это не только к вымышленным героям относится. Что делают папарацци? Они показывают, что «звезды» не лучше, чем простые люди, у них тоже целлюлит. Пушкин, восклицавший: «Он мал и мерзок, но не так, как вы», — не может быть услышан в обществе, которое нуждается в папарацци.
Иначе простому человеку очень обидно. Обидно ему, что существуют люди выше, чем он.
И это самая большая опасность, заложенная в обществе равенства, которым является современная демократия.
Блог автора >>>
Пятый канал скупил советскую классику кино 
