Общение с близкими продолжилось в представительстве осетинского землячества у метро «Новослободская» - там Виталия Калоева встретили по осетинской традиции с тремя пирогами и солью члены его семьи, в том числе племянники из Петербурга и другие родственники. «Жертвенного барана для него зарезали!» - сказал заместитель председателя землячества Борис Кайтуков. Но сам Виталий Калоев почти не притронулся к еде, даже, как заметили его друзья, к той, которую он любил раньше. В том числе, наотрез отказался от фруктов и сладостей. «Мои дети этого не едят, - повторял он, - значит, и я сам тоже не буду»… Все разошлись уже после пяти утра.
На вопросы журналистов Калоев отвечал по преимуществу односложно, но без раздражения. Несколько раз надолго задумывался. «Я еще не решил точно, что буду делать, - признался он. – Знаю, брат хочет, чтобы я прошел в Москве медицинское обследование, но у меня нет таких планов. Дня два-три пробуду здесь, а потом - скорее в Северную Осетию, в родной Владикавказ. Хочу посетить могилы предков и могилы своих детей в Беслане».
«Он сильно постарел за эти годы», - шепотом говорили близкие Калоева. – «Видно, что преодолеть случившееся он смог только напряжением всех своих сил. И до сих пор еще далеко не оправился от потрясения. В нем уже нет интереса к жизни…».
А вдоль трассы от аэропорта в сторону Москвы на протяжении сотен метров цепью стояли молодые люди-пикетчики движения «Наши» с плакатами, на которых большими красными буквами было выведено «Вы - настоящий человек!». Сам Виталий Калоев за все время, пока его встречали, никак себя не похвалил, но и не показал, что раскаивается.
