- Михаил, ваши родители Олег Ефремов и Алла Покровская. Каково быть сыном известных актеров?
- Я же никогда не был сыном неизвестных родителей, поэтому мне сравнивать трудно.
- Каким вам вспоминается ваше детство?
- Скорее солнечным и счастливым, от детства осталось много ярких воспоминаний. Я жил то с дедушкой и бабушкой, то с другой бабушкой, с папой и мамой, так что мир видел с самых разных сторон. В детстве у меня жил собственный гном, с которым даже переписывался. Разумеется, записки от его имени мне писали родители, но года два я свято верил в то, что послания получаю от него самого.
- И что, вы были пай-мальчиком?
- Да никогда я не был пай-мальчиком, скорее, как это помягче выразиться, шалуном. В школе меня называли то Ефремчик, то Ефрем, а то почему-то швед. В третьем классе меня выгнали из пионеров, и родители перевели меня в другую школу, которая находилась за МХАТом, на Тверском бульваре. Таким образом, всегда можно было проверить, как я себя веду. Но я и там не удержался. После восьмого класса, где я нахватал множество двоек, родители отправили меня в школу рабочей молодежи, которую каким-то образом умудрился все-таки закончить.
- Родители у вас были строгими?
- Оба они очень много работали, были постоянно заняты, так что воспитывал меня в основном дедушка, Николай Иванович Ефремов. Он был очень добрый. А вот отец, помню, в сердцах мог позволить и затрещины, и подзатыльники. Но в то же время родители меня и баловали. Тогда в магазинах ничего нельзя было купить, так они мне привозили вещи из-за границы. Как-то привезли аргентинские джинсы, шикарные такие, расклешенные, мне все друзья завидовали.
- Когда родители актеры, то и для детей один путь - в театральный. А вы к тому же еще в детстве и в кино успели сняться.
- Знаете, кем я хотел стать, когда учился в школе? Министром обороны СССР, маршалом Советского Союза, потому что я мечтал принимать парад на Красной площади. Я даже тренировался в машине, ездил стоя, держась за переднее сиденье, чтобы также стоять и отдавать честь. Но как-то само собой получилось, что я пошел в театральный. Тем более, что еще лет в десять впервые вышел на сцену, сыграл в эпизоде, потом у меня были и большие роли в театре. Да и родители хотели, чтобы я был у них, так сказать, на виду. Правда, проучившись год, ушел в армию - это был единственный год, когда из институтов, где не было военной кафедры, студентам после первого курса присылали повестки из военкомата.
- И родители не помогли отвертеться от службы?
- Они и не пытались это сделать. Служить пришлось в Вышнем Волочке. Правда, через несколько месяцев я устроился в клуб: организовывал различные вечера, руководил самодеятельностью. Служба прошла довольно интересно, хотя именно там, в армии, я научился выпивать. В последний год мы пили практически ежедневно.
- Ну а потом вы тоже шороху давали?
- Вы о выпивке? Да кто же у нас не выпивает? Русский человек ведь всегда пьет только от души. Выпиваешь почему? Чтобы сбросить эту дрожь, это напряжение. Но я стараюсь делать паузы между выпивками все-таки подлиннее.
- Я слышал, что вы и наркотиками баловались.
- И через это прошел, но только это было именно баловство, потому что понял, - это не мое.
- После армии все-таки закончили театральный институт?
- Да, сразу поступил на курс Владимира Николаевича Богомолова и доучился до диплома.
- Когда вы создали Театр -студию "Современник-2", то сознательно делали ставку на то, чтобы там играли только дети знаменитых родителей?
- Нет, просто так получилось. Мы же организовали этот театр вместе с бывшими однокурсниками - Сергеем Шаховцовым, Вячеславом Невинным (младшим), Яной Поплавской, Олей Шукшиной, Андреем Лебедевым и другими. Мы вместе учились, и нам захотелось вместе создать новый театр. На четвертом курсе мы самостоятельно поставили спектакль по пьесе Юрия Олеши "Пощечина". Его мы показали Марку Анатольевичу Захарову и Галине Борисовне Волчек. Именно Галина Борисовна и предложила идею создания "Современника-2", куда распределились пятнадцать моих однокурсников. Ее я называю своей театральной мамой. Самое главное, в наш театр шла публика. Один спектакль мы сыграли триста раз, другие - по сто и больше раз. А это совсем немало для театра, который просуществовал всего три года.
- И дальше был МХАТ?
- Когда закрылся наш театр, девятерых, в том числе и меня, взяли в Художественный. Здесь я играл во многих спектаклях. В "Чайке" играл Треплева, в "Амадее" - Моцарта, в "Борисе Годунове" - Гришку Отрепьева, в "Горе от ума" - Чацкого...
- Что говорил отец о ваших театральных работах?
- Отец часто давал мне какие-то профессиональные советы, и они мне всегда помогали.
- А к советам мамы прислушиваетесь?
- Мама посвятила себя преподаванию в театральном институте, поэтому она судит более жестко.
- В вашу жизнь рано вошло кино.
- Да, лет в двенадцать я снялся с отцом в фильме "Дни хирурга Мишкина", где сыграл сына главного героя. А потом у меня была большая роль в картине Инессы Суреновны Туманян "Когда я стану великаном". Съемки проходили летом, в Ялте: солнце, море, атмосфера была великолепная. Отрицательную роль Ласточкина в картине сыграл Андрей Васильев. С ним я до сих пор дружу. Андрей сейчас - главный редактор газеты "Коммерсантъ".
- Одна из самых заметных фильмов с вашим участием за последнее вре- мя - телесериал "Граница. Таежный роман". Как вы туда попали?
- А по блату. Серьезно. Я всюду в основном попадал по знакомству. Дело в том, что художник, с которым я поставил практически все свои спектакли, - Евгений Александрович Митта. Он - сын известного кинорежиссера Александра Митты, снявшего этот телесериал.
- Вы можете назвать себя человеком богатым?
- Нет, я живу в квартире, которую мне оставил в наследство отец. Езжу на старой, разбитой "вольво". Еще должен сейчас крупную сумму за разбитую машину - я попал недавно в аварию.
Без вины виноватая